Евгений Эрик, SolarGaps. Hardware-стартап в сфере Renewable energy | ПРОДУКТИВНЫЙ РОМАН #75

Благодарности спонсорам

Детали крутого кейса от SendPulse.
SendPulse — многоканальный сервис email, SMS, web push и Viber рассылок с лучшим на рынке редактором форм подписки и системой для создания цепочек триггерных писем.

Бонус от Евгения Эрика, CEO SolarGaps

Выиграй скидку 30% + бесплатную установку на жалюзи от SolarGaps.
Для этого подпишись на канал и оставь комментарий под видео на youtube.
Победителей выберем 24 октября 2019 года.

Расшифровка подкаста

[emaillocker]

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Привет. Это 75-й выпуск подкаста «Продуктивный Роман» и у меня в гостях Евгений Эрик, CEO SolarGaps. (Facebook)

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Привет всем.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Привет, Евгений. Расскажи тем людям, которые не так глубоко в renewable energy, в тематике, чем занимается SolarGaps?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Ну, мы тоже не были долго в этой тематике, пока не посмотрели в окно и не подумали, что чего-то нам не хватает.
Т.е. мы делаем солнечные жалюзи, которые генерируют электричество и обеспечивают ваш дом комфортной температурой. Т.е. это означает, что вся жара остается снаружи, а внутри только энергия.

SolarGaps InProgress UnitCity 13 15092018

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть, по сути, если мы говорим про теорию решения изобретательских задач ТРИЗ, да, т.е. функция выполняется того, что понижается температура в помещении, выполняется функция, что сохраняется часть электроэнергии за счет солнечных панелей, и остаются жалюзи?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да. Ну, жалюзи и так всем нужны, тем более умные, моторизированные, которые управляются с помощью приложения, а вот решение, где они еще генерируют электричество, его назовем, как бы, ну, до нас не было. Нам пришлось создавать этот рынок поначалу. Но вот интересно, что мы как бы зашли на самом там низе, когда внизу, когда еще вообще ничего не было, и мы движемся вверх, т.е. мы не зашли в «красный» рынок, где уже все борются за, там, стиральные машинки, чайники, пылесосы и все остальное. Вот мы создаем именно какой-то такой продукт, которого просто не существовало до нас. И, по сути, вот это и самое простое решение стать «зеленым», т.е. поставить себе на окне и ты уже, там, генерируешь свою зеленую энергию.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть, по сути, ну, как бы, если мы говорим про дилемму серфера, да, что, там, если ты начнешь плыть раньше волны, во время волны или позже волны, то вы начали плыть чуть-чуть или раньше волны и сейчас этот рынок постепенно растет?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Раньше. Нас подтолкнул Илон Маск, шучу, вдохновил. На самом деле, как бы, оно все само так возникло, т.е. возможно с другими продуктами было бы проще и быстрее, но они бы не решали какие-то фундаментальные задачи, т.е. мы в какой-то момент времени просто осознали, что это колоссальная проблема, которую мы решаем, — 30% энергии современных городов идет просто кондиционирование, — и тренд на самом деле практически экспоненциальный, особенно в Азии, т.е. там оно вот так вот поднимается, т.е. и потребление электричества, и каждый ставит себе кондиционер, т.е. ты вот, как у нас, там, покупают машины, так у них там чуть-чуть ты заработал денег — покупаешь кондиционер. И, соответственно, как бы, чем больше мы используем кондиционирование, тем больше мы греем планету.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: И оно вот начинает набирать обороты, больше, больше, больше, и вот если мы как бы чуть-чуть это не присадим, вот даже на эти 30%, которые мы обещаем экономить, то последствия там такие же печальные, как и от всего остального, там, использования бензинового транспорта еще 100 лет.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть получается, что, во-первых, идет глобальное потепление, да, растут, там, Европа в этом году просто там страдала от новых рекордов по температуре, растет средняя температура, Азия начинает зарабатывать деньги и иметь возможность, если раньше они жили в домах с маленькими окнами, — то, что называется bale house, да, маленькие окна, перегородки, общий потолок для циркуляции воздуха, — то сейчас они потихоньку переходят к европейским стандартам домов и покупают массово кондиционер, который забирает часть горячего воздуха изнутри и отдает его наружу, получается?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: По сути, да, т.е. идет преобразование, и на самом деле считается, что кондиционирование в 3 раза более вредная для природы, чем нагрев, потому что нагрев, он как бы рассеивается и все, а кондиционирование считается, что до 250 г хладагента равносильно 1000 кубических метров углекислого газа, т.е. несмотря на то, что вроде как мы с R22 перешли на R410A хладагент, но он по-прежнему, т.е он другое действие оказывает, но тоже вот сопутствующий глобальному потеплению, т.е. тот просто разжижал озоновый слой предыдущий, а этот именно способствует парниковому эффекту. Ну и, да, т.е. я как раз имел возможность поездить по Европе при 37-38, вот. Ну, и здесь в Украине, у нас сколько уже, 2 недели нет дождя, да?

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Наверное, да.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: То есть что-то меняется, мы это чувствуем, а причины и следствия… т.е. причины, как бы они не настолько там очевидные, т.е. просто нажать кнопочку, как мы сегодня говорили по поводу кофе, нажал кнопочку и кофе готов, нажал кнопочку и тебе хорошо, а что это хорошо значит для всех остальных. Это все равно, что, там, не знаю, вылить канистру бензина у себя на крыльце, а через неделю надо же еще канистру, ну, еще одну канистру вылил, и так пока дорога до работы не будет вся вонять, ты не поймешь, что действительно как бы есть проблема, которую никто не хочет решать.

IMG 1523

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Скажи, если сравнивать ваши жалюзи с обычными старыми, итальянскими, деревянными или просто с классическими пластиковыми, то эффект уменьшения кондиционирования, он одинаковый или у вас он чуть лучше?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Ну, вот, на самом деле нам удалось за 3 года вобрать опыт всех стран в этой области, и Италии, и Израиля, где у них там пластиковые такие назовем жалюзи, которые закрываются наглухо, и они говорят: «Мы живем при температуре 50 градусов с включенным электрическим светом, потому что жалюзи наглухо закрыты». Более того этот пластик внутри между стеклопакетом еще тоже температура около 60 градусов, а оно все равно передается в помещение. То есть наши жалюзи, они так легко отдают температуру, потому что они сделаны из алюминия и вибростекла и они проветриваются, т.е. фактически это наружный каркас, который автоматически можно складывать, раскладывать, который отдает температуру более эффективно, чем тот же самый и пластик, и дерево, который обычно закрывается наглухо.
И чем еще была фишка, в том, что вот именно сделать их разумными, чтобы они могли следить за солнцем, потому что, ну, не секрет, если ты сделаешь классную решетку и жалюзи, да, но солнце изменится, там, то ли это будет вторая половина дня, то ли это будет зимой, когда солнце ниже, и все, т.е. оно уже внутри помещения. Поэтому здесь вот именно вот этот механизм трекинга решил эту проблему. Ну, т.е. это просто было, скажем так, сложно и дорого сделать, потому что моторизированные жалюзи, они по сути всегда дорогие, и добавление вот этого солнечного компонента и разумности, вот оно незначительно их повысило в цене, но значительно улучшило их характеристики и фактически расширило применение, самое главное.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Если сравнивать с вот этими классическими ставнями итальянскими, которые еще часто снаружи окна, да, вот деревянные, самые, там, старые, то вот ты говоришь, на 30% ваши жалюзи уменьшают потребность в кондиционировании, а вот эти вот итальянские классические жалюзи, они насколько уменьшают потребность?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: На самом деле, если мы говорим про такой формат, как вот итальянский домик с маленькими окнами с деревянными ставнями, то, скорее всего, там и так все хорошо, потому что такие дома, они изначально были построены для того, чтобы как-то естественное у них было охлаждение, т.е. там толстенные стены, которые ночью остывают, а мы же говорим о современных жилищах, которые сделаны в основном там бетон, стекло, где нету возможности там, скажем так, аккумулировать ночью холод, а днем как бы смешать температуру. Поэтому Италия — это очень круто, это proof of concept, т.е. вот это то же самое, что говорим: «Вот, смотрите, сейчас такие ветряки, которые генерируют электричество, там, вся Дания ездит на электричестве, все поезда, которые генерируются оффшорными этими ветряными станциями, вот, но у нас же ветряки были еще, там, 200-300 лет назад, там, еще с ними боролись на лошадях, да, Дон Кихот, поэтому это просто как бы эволюция продукта», т.е. от первобытного человека, там, к Homo sapiens, вот роль обычных ставень, которые закрывали очень такие классные симпатичные домики, и технологичных жалюзи, которые кроме затенения еще и генерируют электричество.
И самое главное, вот то, что назовем «транзишн», было в свете, т.е. что сейчас свет стал настолько эффективным, что опустив наши жалюзи, можно дать столько энергии, что внутри будет ярче, чем от солнца.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Ты имеешь в виду, что настолько поднялась КПД солнечных панелей, что…

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Даже не панелей, света, т.е. LED-свет, он стал в 10 раз потреблять меньше энергии и соответственно люмен на квадратный метр достаточно много, что жалюзи, которые, там, обычно же окно, там, 2 метра — это 60-80 лампочек, т.е. это, ну, ярче, чем от солнца, поэтому уже нету компромисса, там, сидеть в темноте, да, или в прохладе, т.е. ты делаешь то, что тебе нужно, т.е. когда ты находишься в помещении, ты получаешь удовольствие от того, что комфортная температура, умное освещение, потому что освещение же тоже можно регулировать, т.е. чуть больше или меньше можно его отрегулировать, и это способны делать жалюзи, а не электрический свет. Поэтому, ну, как-то так, путем эволюции, не революции, а постепенного улучшения.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Интересно. Я тебе скажу, что я дома потихоньку строю умный дом, но меня могут сейчас закритиковать наши зрители, потому что они такие: «Вот то, что вы говорите, это не умный дом, умный дом — это на алгоритмах», но я из кубиков собираю. У меня там есть освещения от Philips Hue. У меня есть голосовые ассистенты Google. У меня есть маленькая приблуда от BroadLink, которая позволяет мне включить кондиционер дистанционно еще до того, как я приеду домой, но при этом, чтобы он не работал целый день. У меня есть от TP-Link розетка, которая позволяет мне выключить бойлер или включить бойлер тоже дистанционно, если я в отъезде, т.е. включить, чтобы он нагрел за день. У меня есть от Philips тоже решение, которое в 8:30 утра плавно начинает поднимать количество света и таким образом меня будить, а на окнах у меня естественно там блэкауты, которые полностью на ночь убирают весь этот паразитный свет от города и помогают много высыпаться.
Поэтому я в принципе понимаю, о чем ты говоришь, и мне бы, конечно бы, хотелось, чтобы у меня были там жалюзи, которые поднимаются автоматически утром и при этом еще могут регулировать уровень освещенности или как-то быть связаны с лампочками и соответственно подбирать на вечер более теплый свет, днем, если это рабочее время, в будни более холодный свет, концентрированный, и так далее.
Сколько сейчас стоит это решение? Потому что я заходил к вам на сайт, у вас там «Запросить цены», я выбрал страну Украина, вы говорите «Да, у нас есть дистрибьютор, который установит», но цена сейчас непонятна.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Скажу так, т.е. цена зависит от размера жалюзи. Чем больше окно, тем дешевле жалюзи. Поэтому она может начинаться, там, назовем где-то от 10 тысяч гривен на квадратный метр.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть 300 долларов.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Где-то 400.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: 400 долларов.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, но еще раз говорю, что если это большое окно, то оно становится дешевле, поэтому… Ну, это все равно, что… Эта вечна, она по сути делается для вас, в этом-то и сложность на самом деле, потому что, ну, вот как и все окна у нас научились делать уже окна разных размеров, там, за последние, не знаю, 30 лет, тоже самое жалюзи, они разных размеров, и здесь все-таки этот заказ делается под клиента, с этим связано как бы некоторые ожидания и с этим связана, скажем так, гибкая цена, потому здесь, ну, просто могу сказать ценовой ориентир, но это может быть дешевле даже, чем я говорю, т.е. все зависит еще от наполнения. У нас есть варианты там, вот, как ты правильно сказал, там, блэкаут, есть вариант, где большое расстояние между жалюзи. Просто люди говорят: «Мне хочется, чтобы все время были открыты окна, они генерировали электричеств». Так тоже возможно. А кто-то говорит: «Для меня приватность выше, поэтому мне нужно, чтобы они плотно закрылись и максимально я был изолирован вечером от внешнего мира».
Но самое главное — это то, что вот так, как ты рассказал твой умный дом, мне реально захотелось там что-то поменять, потому что он реально… Это такой step-by-step, т.е. ты ставишь лампочку, тебе проще принять это решение, но когда тебе говорят: «Ну, умный дом — это стоит 2000 долларов», ты такой, тогда я не буду это делать и так далее.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Или тебе надо сразу купить кучу девайсов, а тут ты кусками это решаешь.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Конечно. Представляешь, тебе на день рождения подарили лампочку, там, Philips Hue, потом тебе подарили Xiaomi какой-то датчик протечек.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, и она интересна, типа, конструктор.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: То есть ты сидишь и такой думаешь: «Блин, что мне бы еще здесь такое сделать умное.»

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, да, какой сценарий.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Мы думали просто, ну, вот, какое комфортное пробуждение, вот ты классную тему сказал, что оно постепенно набирает яркость, чтобы тебя пробудить, но что может быть лучше, чем натуральный дневной свет?

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: А у нас есть будильник в жалюзи, поставил, утром они открываются и тебе дают возможность проснуться от натурального света.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: С солнцем, но в твоем графике, потому что солнце встанет все равно в 6:00 утра, например, а тебе надо встать в 8:00.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, ну, т.е. более комфортного пробуждения, наверное, не бывает, т.е. когда ты потихонечку открываешь глаз, и там тебе солнышко светит, и ты такой думаешь: «Ой, хороший день сегодня.» Поэтому, ну, просто без этого как бы нельзя было и пришлось это сделать.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Интересно. Скажи, вот если мы говорим, там, 400 долларов, например, в среднем квадрат, то по украинским ценам или по европейским ценам на электричество кроме вот этой части ответственности за окружающую среду, кроме вот этого тренда на renewable energy, которая включает в себя солнечные панели, ветряки и так далее, какая окупаемость, как быстро это себя окупает?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Могу сказать, т.е. если это, например, обычный такой балкон, у нас даже есть установки на балкон в хрущевке, 6 квадратных метров, который смотрит юг, юго-запад.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Юг, юго-запад — это идеально для солнечных панелей, это самое правильное для них.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: То, что надо, да. То здесь может быть окупаемость около 10 лет для Украины. Почему? Потому что стоимость электричества она очень достаточно низкая в Украине. И если мы говорим о том, что есть возможность продавать энергию по зеленому тарифу, как мы делаем, тогда эта окупаемость падает, т.е. она может быть и 7 лет, и 6 лет.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И это очень сильно будет зависеть от твоего потребления, т.е. если ты потребляешь мало, а оно стоит и продает в сеть по другому тарифу и зеленому.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, т.е. у меня вот при этом бабушка, у нее употребление на 3-х комнатную квартиру 150 кВт. Я не знаю, как так можно, но она так живет. Ну, т.е. там телевизор, там, лампочки какие-то. Это означает, что в принципе можно генерировать гораздо больше, т.е. около 300 кВт можно генерировать в месяц и эту энергию уже можно избыток продавать. Кроме этого, как мы сказали, т.е. уже телевизор потребляет не 30 Вт, а 50 Вт, ну, 42-я диагональ, там, свет тоже, там, холодильник 100 Вт в час потребляет, если пересчитать его потребление.
Поэтому вопрос еще такой был: как сделать так, чтобы решение плавно включилось в розетку и начало работать, т.е. не… Вот в чем была проблема с solar, то, что казалось, что это вообще невозможно, что там батареи, инвертор, это все сложно, дорого, там, эти батареи неподъемные и так далее. А пока мы развивали наш продукт, подтянулись другие технологии и в частности мы используем там прямую передачу энергии в сеть с помощи таких микродетальных руфтаров, которые мы практически встраиваем возле нашей жалюзи. Что происходит? То есть светит солнце, происходит конвертация солнечной энергии в электрическую и она сразу же идет в розетку. То есть фактически жалюзи, которые просто включаются в розетку и дают энергию, ну, их не было тоже. Это дало возможность сразу использовать эту энергию, т.е. там всем бытовым приборам, холодильникам, освещению, там, на самом деле мы понимаем, что вот все, что включено сейчас в розетку, оно где-то процентов 10-15 использует электричество от своего номинала, ну, так, заведомо, потому что там…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Ты имеешь в виду пассивное потребление, когда телевизор просто в режиме stand-by и ждет, когда ты нажмешь на кнопку, чтобы его включить?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Ну, да. Ну, на самом деле мы понимаем, что холодильник берет эти те же 100 Вт, время от времени включается бойлер, он включится там на 2 кВт, а может выключиться, то соответственно, как бы, если мы хотим сделать полностью автономный дом, это тоже возможно, но здесь будет требоваться батарея, более дорогой инвертор и так далее, а если мы просто хотим включить в розетку и чтобы эта энергия была сразу же доступна, не знаю, начиная от чайника до мобильного телефона, то вот это оно.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Скажи мне, у меня такой вопрос человека, который без инженерного образования. Солнечная панель, инвертор, розетка, конкретно вот эти вот там 100 Вт, которые идут с одного квадратного метра, они идут в эту розетку или они идут во весь контур по квартире?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: На самом деле они идут во весь контур по квартире и энергия вообще такая ленивая штука, т.е. она максимум куда-то ползет до соседского чайника, т.е. если у вас там нету умного счетчика… Что такое зеленый тариф? Это тоже умный счетчик, у меня он стоит, и соответственно он считает, сколько энергии я отдал, а сколько получил. Но если такого счетчика нет, вот тогда эта энергия просто там неиспользованная пойдет соседу.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть условно, если у тебя огромное остекление, там, не знаю, 20 метров квадратных, это соответственно 20 x 100 = 2000 Вт, а у тебя там потребляется 500 Вт, то еще полторы ты отдашь внутрь домовой системы.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Честно говоря, если такая большая система, то имеет смысл делать все-таки резервную систему, где ты накапливаешь эту энергию и используешь ее сам самостоятельно, если нет возможности зеленый тариф. Но могу сказать, что сама фишка в Украине, вот почему люди ставят, это люди хотят быть независимыми от внешних сетей, т.е. такой проблемы не существует в Германии, где стабильная подача энергии, т.е. да, там все очень дорого, там до 30 центов доходит электричество, в сравнении у нас ночью 3, а днем 7, все понимают, да.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И там окупаемость меняется в разы.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Там окупаемость в 4 года. Но вопрос в чем для людей? Они говорят: «Как это, нету электричества?» То есть оно всегда есть. А у нас нормально такое, что если тебя отключили и, ну, ты просто, там, ждешь, да, вот, как эти веерные отключения и так далее. Поэтому наличие автономной системы — это возможность не остаться в каменной пещере. Вот я помню у меня была квартира, где электрический подогрев полов, умные светильники, лифт, вода, и все это не работает, и кондиционер, который стоил 1500 долларов Mitsubishi, который должен надуть в случае даже если на улице -30, он тоже не работает. Поэтому… Вот, что с этим делать, т.е. как вот жителю многоэтажки, там, не умереть у себя, не замерзнуть.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Слушай, Украина, Одесская область, возле Бессарабии, зимой, на, там, не знаю, на неделю может не быть электричества. Просто ужасные дороги, старые сети, мало денег в бюджете.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Ну, варианта, там, не знаю, поставить перед девятиэтажкой панели или поставить даже на крышу, т.е. не сравнима маленькая крыша по сравнению с площадью остекления, и потом все равно здесь есть какое-то, ну, каждый должен за свою отвечать и поэтому каждый балкон генерирует энергию для себя. И поэтому…
То есть я думаю, что тренд будет смешаться вот на распределенную генерацию, где каждый генерирует столько, сколько ему нужно, и возможно, там, отдает другим. То есть у нас наше решение не только hard, но и soft, который объединяет все наши системы, где наши заказчики, которые генерируют электричество, потенциально могут еще обмениваться энергией, т.е. мы можем делать этот учет в рамках закрытой сети, не знаю, там, дом, хотим район и так далее. Но это следующий шаг, когда, вот, внедрение уже достигнет какого-то масштаба, т.е. мы строим дорогу, когда появляются машины, к примеру, или мост, т.е. когда есть потребность разворачивания этой системы, мы готовы ее развернуть. То есть для нас основной проблемой было то, что solar непопулярен, т.е. очень мало домой, которые ставят себе на крышу, а если такие есть, т.е. они там, скажем так, должны подключать зеленый тариф, чтобы как-то уменьшить окупаемость и так далее, а на самом деле энергия, там она доступна и ее просто нужно потреблять, обмениваться, т.е. вот энергия, как деньги, на самом деле, и по сути более надежной валюты, наверное, не существует, т.е. можно придумать какие-то крипты и все остальное, но все это фигня по сравнению с 1 кВт, который может груз 100 кг поднять на метр. Поэтому здесь, скажем так, это прямая конвертация солнечной энергии в деньги, просто майнить у себя на окне.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Майнить у себя на окне. Слушай, но есть еще такое мнение, может быть, это конспирологическая теория, но что при производстве солнечных панелей окружающая среда, она загрязняется, и, там, батареи особенно, она загрязняется даже больше, чем при более классическим производстве электричества. Что ты можешь по этому поводу сказать?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Наверное, это те, которые говорят, бензин нам полезен вдыхать… Я к тому, что… Я думаю, что это все-таки конспирологическая теория, но она верна отчасти и относительно батарей. В отношении кремния, кремний — это самый доступный материал на планете. Именно здесь трудно построить монополию. Да, технологию трудно было реализовать еще 20 лет назад, но сейчас это самый проверенный источник энергии, т.е. даже ветер не такой проверенный, как солнечный, т.е. есть статистика за 20 лет у генерации, есть технологии, которые ушли и пришли на замену их новые и которые уже 15 лет работают. Вот мы используем солнечные модули, которые изначально были в космосе, потом они стали №1 в производственном секторе, в той же Калифорнии, где китайские панели умирали за 3 года, вот, и компании банкротились, появлялись новые компании, например, SunPower работает уже 15 лет, т.е. там Standford, Apple headquarters, Microsoft, они все оборудованы панелями SunPower, которые работают уже десятки лет, и при этом их производительность, ну, вообще не снижается, там, 5-7 процентов. Я, там, для примера тоже купил когда-то панель, которая была около 12 лет, из Германии, и она прекрасно работала, из 200 Вт давала 195 Вт, что-то такое. Поэтому разные технологии, они, скажем так, те, что не работали, они ушли, и те, что сейчас, они уже проверены. И кремний, в принципе, он почти достиг своего пика, т.е. мы используем панели 22% эффективности, т.е. это не 17, это не 15 и не 10, которые были раньше, т.е. это назовем пик как бы технологий на сегодняшний момент. Мы можем сделать жалюзи, мы хотели изначально сделать жалюзи, там, дешевле грибов, назовем, по 200 долларов, но это были бы китайские солнечные модули, которые бы ломались, которые бы испытывали нагрузки в случае какого-то штормового ветра и так далее, т.е. мы сделали продукт, который реально, он стоит, но он работает. И здесь как бы нету компромиссов, т.е. у нас, там, назовем, там, ламели из швейцарского алюминия, французский мотор стоит SunPower с мощной панели. Единственное, что украинские мозги и часть алюминия украинские, которая это все дело держит, крепит и так далее. Поэтому продукт, в нем нету таких вот вещей, там, типа, супер дешевых, на чем сэкономили.

How It Works?

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И это позволило вам давать гарантию 10 лет, если я не ошибаюсь?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да. На самом деле это срок эксплуатации, там, 10 и больше лет, т.е. вся потребительская электроника у нас идет в районе 2 лет гарантия, а дальше идет просто ее как бы, ну, если вы хотите, можете купить продленную гарантию.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, плюс год, например.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Сейчас все перешли на эту тему, потому что она работает лучше. Плюс на самом деле мы думаем, что со временем будут такие случаи, когда вот есть финансирование, вот, мы пробовали вот эти программы УкрГазБанка, на самом деле в Европе очень много субсидируются такие технологии, когда там на решение дается 30 или 50 процентов скидки от государства. Это все идет перевложение вот этих вот назовем выбросов CO2, которые там Киотскому протоколу, т.е. их можно просто вложить в страну вместо того, чтобы их продавать, т.е. можно дать дотации на какие-то более эффективные котлы, на более эффективные…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Чтобы потом платить меньше по вот этим вот международным договоренностям.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Или иметь дельту, т.е. фактически, большинство стран сейчас именно вкладываются в свою страну, для того чтобы… Мы видим такое, там, в Италии. Мы видим такое….

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Слушай, мы зимовали в Европе три месяца и в числе прочего мы арендовали дом в Словакии на месяц в горах в Татрах, и там у владельца дома на крыше стоят солнечные панели, он говорит: «Я получил там скидку», даже зимой они что-то производят, ну, естественно, чуть меньше, но при этом это горный регион, поэтому там другой угол, чуть выше они находятся и так далее, и там зимой солнце, снег выпал, снег растаял, панели работают, переключился инвертор, стоит аккумулятор, и в принципе он мне говорил, что они получили, да, они получили какую-то там скидку, дотацию на вот такое вот обновление.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Всем вот этим технологиям как бы нужно дать немножко времени на внедрение и какой-то стимул, потому что, ну, вот мы видим даже по электромобилям. Дали им стимул, уменьшили ввозную пошлину, теперь у нас, мы чуть ли не лидируем в списке, Украина появилась в каком-то там инновационном списке по адаптации электромобилей, по-моему, на 3-м или 4-м месте, т.е. быстро растет. То есть вот все эти технологии, они привлекают внимание в том числе и компаний, там, и относительно размещения здесь, скажем так, предприятий, вот, мы слышали, по поводу батарей или еще чего-то, т.е. это все позитивно сказывается на имидже страны как инновационной. Когда приезжаешь в Польшу и там запах угля жесткий…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, да, они с этим должны порешать до какого-то 2020 или 22 года, но они зимой очень много всего жгут, очень плохой воздух у них зимой.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, ну, т.е. вот сразу создается другое впечатление. Поэтому на Украине есть такая возможность сделать вот этот leapfrog, т.е. перескочить из, скажем, грязной темы в более зеленую и тем самым привлечь дополнительные инвестиции в страну. А относительно вот этих, то, что называется SunSetis в Америке, т.е. дотации и так далее, т.е. например, в Италии 55% дотация, который выплачивается тебе в течение 10 лет, т.е. ты поставил себе, тебе начинает государство возмещать стоимость теплового насоса, тех же самых жалюзей, рекуператоров и так далее, т.е. все, что способствует именно сохранению энергии и уменьшению выброса углекислого газа.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Интересно. Ну, мы, как агентство Roman.ua, у нас есть клиент, который вообще организовывает конференции по миру по renewable energy, и я вижу, что в это направление сейчас очень много вкладывают, просто там министры стран прилетают к нашему клиенту на конференции, чтобы послушать эти доклады, чтобы поучаствовать в круглых столах, и вообще глобально это становится трендом. Скажи, какой у вас сейчас профиль покупателя? Кто покупает этот продукт сейчас?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Изначально мы, конечно, как только мы запустили, это были там назовем вот как ты, вот такие early adopter-ы, инноваторы, которые хотели попробовать новый гаджет, которые хотели вот это, то, что называется «стать зеленым быстро», т.е. там поставил на окно и уже ты генерируешь энергию, т.е. такое невозможно, наверное, ни с одной другой технологией.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И при этом ты можешь это сделать в квартире, тебе не нужен частный дом, договариваться с ЖЭКом про установку на крыше, аккумуляторы и так далее.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Ну и даже, например, вот я по себе помню, когда я ремонтировал, делал ремонт в квартире, я на кондиционеры убил около 3000 долларов, т.е. у меня там за 1700 стоял Mitsubishi, за 900 Panasonic, и они вместе работали, вроде как и с функцией теплового насоса, вот, но это дорогая установка, тоже разводка. Если бы я тогда знал про жалюзи, я просто бы их поставил бы, и они бы решили эту проблему, т.е. массово, например, в Германии сейчас снимают кондиционеры, потому что для них это затрата. Ну, представьте себе, 30 центов, ну, т.е. это золотой кондиционер, т.е. одна комната — 200 долларов в месяц.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Мне очень знакомо это чувство, потому что мы снимали летом в Германии спецвыпуски «Продуктивного Романа» и там не было кондиционеров в принципе в квартире 150 квадратов в самом центровом районе Германии, это как там в Киеве, не знаю, Печерский или Бессарабка, Бассейная, просто там выходишь, там магазин Tesla, Apple Store, там, всякие Fashion бренды, и там вообще нету кондиционера в квартире, вот в принципе.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, да, ну, это тенденция сейчас и тоже в Словении, т.е. у них везде, ну, это обязательно, и обязательно иметь наружные жалюзи в квартире. Если это новый дом, то они сразу закладываются при строительстве. И это назовем 70-80 процентов стоимости. Поэтому выбирать там обычный моторизированный или с солнечными панелями, ну, я не вижу как бы здесь варианты. Тем более, что эту энергию, ты ее сразу же используешь и они сами за себя платят. Вот мы видим сейчас вещи, например, термостат Nest. Какой там посыл? Термостат, который платит сам за себя, т.е. он подбирает сценарий отопления таким образом, чтобы меньше сжигать газа или включать электрокотел. Тоже самое и жалюзи, которые платят сами за себя. То есть вот этот стул, он за себя не платит и он, наверное, бесполезный. То есть, по сути, мы придем к вещам и машинам, и телефонам, и всем остальным домашним приборам, которые будут соответствовать этому критерию — а что эта вещь делает для вас. Или она улучшает вашу жизнь, там, вот как мы говорим, будит вас утренним светом или уменьшает уровень, там, не знаю, сахара в крови, т.е. что-то делает до вас очень полезное, т.е. вот именно полезность изделия, она будет критически влиять на то, насколько она продается в будущем.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Хорошо. Early adopters, сейчас уже появились дополнительные сегменты, там, например, сразу застройщик оборудует?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да. Кстати, мы на самом деле немножко так прыгнули, потому что мы поняли, что, образно, когда мы идем окно за окном, мы очень медленно будем решать глобальную проблему. И у меня был достаточно такой сильный опыт в строительстве и я понимаю, что вот эти все новостройки, там, из стекла и бетона, в частности алюминиевые фасады, которые держат стеклянные конструкции, они просто быстро способны интегрировать наше решение и создавать вообще новый формат, новый формат, но при этом отель, вот отельный номер полностью самообеспечивается этой энергией, которая поступает через окно, там, бизнес-центр, который… например, взяли этаж бизнес-центра и он самообеспечиваемый.
То есть какие у нас сейчас наиболее востребованные форматы? Коворкинги, да? Коворкинг — это, не знаю, 150 лэптопов, LED-свет, там, ну, кВт, и огромные окна, которые могут генерировать кучу энергии. То есть идея вот именно сделать такой типа «зеленый» коворкинг полностью на зеленой энергии, «зеленый» отель на зеленой энергии и дальше будем двигаться с форматом «зеленых» зданий полностью самообеспечиваемых. А такое, ну, на самом деле, там, возьмем любой формат, там, не знаю, Гулливер, Парус, т.е. они настолько большие, у них настолько мизерная крыша, что по сути они даже могли бы энергию продавать соседним домам.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Сколько сейчас у вас сотрудников и сколько вы зарабатываете в год? Оборот?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Я могу сказать, что краудфандинг, краудсорсинг, мы через это все прошли, т.е. у нас сейчас вовлечено около 30 человек в разработку продукта, в продажи. Могу сказать, что мы сейчас еще набираем специалистов по сборке, потому что мы строим фабрику для того, чтобы это сделать более доступным решением в будущем.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Это вот под Киевом, вот эта фабрика?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, наше решение именно сделать как бы… т.е. смотрите, сейчас это был дорогой продукт, потому что он все-таки был очень кастомный.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Ручная сборка.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Очень классно все, да, но это не конвейер, который делает, там, не шьет обуви, т.е. мы шьем классно, там, не знаю, кроссовок, но это очень дорого, т.е. идея была именно вложить деньги для того, чтобы сделать продукт доступный для всех, и мы этим сейчас занимаемся.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Это вот эта фабрика под Киевом, где я читал 20 человек на фабрике только отдельно и вы планируете нарастить до 100, да?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да. Мы планируем развивать эту фабрику. Безусловно, как бы, оно все очень капиталоемкое и мы, скажем так, протягиваем по одежке, вот, и здесь у нас есть свои ограничения внутренние, т.е. мы думаем, или бросить деньги в продукт, или все-таки наращивать объемы производства, т.е. здесь у нас есть некая дилемма, которую мы пытаемся сейчас решить, вот, но наш продукт вот все-таки мы хотим видеть там на больших фасадах, больших зданиях, которые вот сразу будут показывать результат для общества.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Получается, 30 человек работает над продуктом и еще плюс 20 на фабрике или 20 это…

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Нет, суммарно около тридцати.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Около 30, т.е. 10 — это больше…

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Инженеры.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Инженеры. И 20 — это те, которые сейчас в производстве?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Окей. Какой оборот в год? Сколько у вас сейчас?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Здесь у нас сейчас… Суммарный оборот у нас по предыдущим early adopter-ам около 300 тысяч долларов, не очень большой, и когда мы начали заниматься большими проектами, вот у них длинный цикл закрытия сделки, там, от 6 до 12 месяцев, но нам уже на сейчас удалось накопить порядка 2 млн заказов наперед, т.е. именно поэтому вот твой вопрос, на чьей стороне, т.е. большой бизнес или маленький бизнес, т.е. нам интересен больше большой, потому что он выстраивает нагрузку и мы можем масштабировать предприятия, а уже конечные пользователи, они будут в выгоде от более низкой цены и более высокого качества продукта.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Или вы будете стандартизировать жалюзи, будет ширина, как я себе ролетты подбирал, 60, 80, 100, 120, например.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, нам была куча предложений, когда мы были в Штатах, там, от Best Buy, от Target, Lowe’s продавать через наши сети, но заход в сеть… даже, не знаю, там, возьмем формат DIY, где нужно просто завалить полку с отсрочкой платежа, со всеми, т.е. это там 10 млн оборота нужно в Штатах для того, чтобы просто туда зайти. Поэтому как стартап мы себе на этом первом этапе не могли себе это позволить, но это хорошо потому, что мы смогли оттестировать решения в полях и не только в украинском поле, но, наверное, там, в 20 странах, в разных климатических зонах, с разными требования по продукту, которые вошли тоже в будущие, скажем так, улучшения, которые мы планируем делать и которые уже даже применены. Поэтому здесь разведка боем, она лучше работает. И вот эти вот всякие, то, что мы сделали Kickstarter, это тоже, там, практически, там, покрытие весь мир и сотни заказов, которые дали нам возможность почувствовать этих людей, провести с ними какую-то назовем валидацию продукта, т.е. что им нужно, какие задачи он решает, т.е. ну, это очень правильно, чем просто мы бы вложили, там, не знаю, сразу, там, не знаю, 10 миллионов в производство, ну, скажем так, в продукт, который еще не завершен. То есть мы двигаемся, по моему мнению, нормально, там, правильно и, скажем так, это даст возможность именно потом экспоненциально расти, потому что мы не строим вот просто там ларек, мы строим сразу как бы бизнес, который умеет потенциал роста.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Сколько вы собрали на Kickstarter?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Там суммарно, по-моему, около 130000 долларов.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть это была просто проверка, что людям это нужно, им интересно.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, нужно понимать, что Kickstarter, по сути, это больше… это не источник денег, т.е. иногда ты на Kickstarter потратишь больше, чем даже ты оттуда получил, то здесь нужно тоже не питать иллюзии, т.е. мы поначалу их пытали, как большинство, но у нас на Kickstarter ушло достаточно много, для того чтобы вообще это сделать, т.е. снять ролики, отшипить бейкерам, т.е. это все как бы…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Запустить рекламу.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Это затратно не только даже, там, временные затраты сумасшедшие на Kickstarter, т.е. если вы можете себе позволить обойтись без него, это тоже вариант.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Интересно. Получается, вот 130000 вы получили с Kickstarter, вы показали какой-то там трекшн, что кому-то это нужно, кто-то за это готов платить столько-то, дальше вы привлекли по моим данным порядка 700000 частных инвестиций, из того, что я почитал на AIN, и грант на миллион евро от Horizon 2020.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да. Ну, как я говорю, грант — это не за наши достижения, а на наши подвиги, т.е. на то, что мы еще сделаем, потому что эта программа на 2 года, она очень, скажем так, регламентирована, т.е. там жесткие статьи затрат.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть там растянуты во времени поступления?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, но зато она дает возможность сделать в Европе пилот, ну, и не только в Европе, в Украине. Мы на самом деле хотим сейчас сделать такой большой конкурс между зелеными зданиями и выбрать то, на котором мы сделаем даже пилот за наши деньги, либо дадим очень хорошую скидку на него.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Не общались с каким-нибудь UNIT.City?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: В UNIT.City у нас, кстати, есть классная первая инсталляция, вот большая, на Unit.Cafe, которая, скажем так, является тоже там иконой этого места, Unit.Cafe. И для нас UNIT.City, т.е. у нас там тоже офис, это является такой первой тоже площадкой, где мы пробовали B2B и поняли его возможности. Конечно, хотелось бы там сделать весь UNIT.City, там, жалюзи, но мы движемся на Украине.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть суммарно у вас сейчас где-то инвестиций, поправь меня, если я неправ, вы получили порядка 1.8 млн долларов.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Там, 700 плюс миллион плюс там 100 с чем-то тысяч на Kickstarter. И предзаказов у вас еще на 2 миллиона вперед?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Достаточно неплохой получается темп. Но для того, чтобы выйти на рынок США в какой-нибудь Best Buy надо 10 минимум.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да. Ну, вопрос сертификации в США мы сейчас проходим, т.е. через 4 месяца мы будем иметь ее на руках и тогда мы начнем движение в Штаты. Но на самом деле, как мы поняли, из Украины вполне возможно вести этот бизнес, т.е. даже конкурентно производить здесь выгоднее даже, чем частично в Китае, т.е. мы пытались что-то аутсорсить в Китай, что-то было хорошо, некоторые моменты мы вернули в Украину, потому что поняли, что здесь проще контролировать качество и в принципе возможно выйти на ту же себестоимость.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, это то, с чем столкнулся другой наш гость, который был в интервью, Ajax компания. Они тоже пытались что-то там делать, делать, в итоге построили сборочную линию полностью, там, купили дорогие станки, здесь в Киеве. Я был у них в офисе. Они тоже, там, наш клиент одновременно агентства. У них прям красивый этот станок, который печатает это все, может быть, мы сейчас в видео прям вставим этот фрагмент. Я просто, когда увидел это, это космос. Ну, это реально космос. Я увидел вот эти вот там десятки, сотни инженеров, которые сидят, паяют это все, собирают, заливают прошивки. Я пользуюсь сам сигнализацией от Ajax и я понимаю, что Украина сейчас сравнилась по себестоимости, к сожалению, с Китаем, по стоимости труда, но по качеству, по мозгам людей, мне кажется, что у нас даже лучше.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, ну, эти все вещи интегрируются. У нас тоже там стоит сигнализация Ajax, т.е. она достойно выглядит. И мы являемся таким же компонентом вот этого умного дома, т.е. мы постепенно вот собираем вот этот идеальный дом, как вот ты себе строишь, из кусочков. Потому что все равно как бы нужно питать это все энергией, там, раз отключили электричество, нужен какой-то аккумулятор. У нас есть такие небольшие аккумуляторы, портативные практически, которые сохраняют кВт энергии, стоят недорого, имеют все розетки, т.е. к нему можно подключить и сигнализацию, и телевизор, и все остальное, т.е. у нас уже есть назовем такие мини-батареи, мини Tesla Powerwall, которые могут сохранить эту энергию. Поэтому вот решение сделать окно просто источником дополнительной энергии, оно возможно, даже необязательно ее, может быть, отдавать в сеть, но можно эту энергию запитать, не знаю, 8 ноутбуков и просто сделать зеленый офис.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, я себе купил Raspberry Pi и теперь пытаюсь настроить Hass.io Home Assistant и пока он побеждает меня.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Ну, смотри, мы были 2 раза на Consumer Electronics Show в Лас-Вегасе с нашим продуктом, — это самая большая выставка электроники в Америке, — и представляли уже продукт второй раз, который управляется с помощью Amazon Alexa и Google Home, но чтобы ты понимал, на всей выставке не работал ни один Alexa, ни Google Home, потому что все было перегружено, т.е. эти все штуки, они работают хорошо дома, когда никого вокруг нет, кто мешает.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Стабильный интернет.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Стабильный интернет и так далее. То есть для коммерции нужен другой продукт и вот мы сейчас делаем продукт для коммерции. А что еще интересного, все вот эти интеграции, там, Apple HomeKit, потом Microsoft Cortana и так далее, т.е. оно все набирает обороты и по сути интерфейс даже, мы сначала ушли от пульта, телефон стал пультом управления жизни, теперь пульт управления жизни уже отходит на второй план, дальше голос.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И сценарии.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, и сценарии, потому что на самом деле умный дом — это не тот, который ты постоянно кнопочки нажимаешь, а который ты приходишь и он сразу под тебя подстраивается.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, я поэтому купил вот этот BroadLink, потом я в итоге пришел к тому, что BroadLink мне не хватает. Это универсальный инфракрасный пульт даже для того, чтобы у тебя старый кондиционер, но теперь ты его включаешь в систему умного дома. Но его не хватает, мне нужен сценарий, который учтет, что я еду с работы домой, буду через час или через полчаса или который просто учтет как минимум температуру снаружи. Если снаружи 15 градусов, зачем будет работать кондиционер. А если снаружи 25, включи кондиционер вот на столько градусов.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: По сути, вот наши жалюзи делают это и их можно даже было бы подключать напрямую к кондиционеру, светит солнце и работает кондиционер. Вот для тех стран, там, Испания, Италия, Франция, и так далее, где вот проблемы, т.е. они тоже хотят просто такую прямую связь.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, ну, вечный двигатель.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Вечный двигатель, т.е. мы перекачиваем энергию снаружи туда внутрь с высоким КПД, вот и все.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Скажи, пожалуйста, как вы строили продажи в начале и как они поменялись, как вы строите продажи сейчас?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Вот то, о чем я говорил, что сначала мы образно отправляли early adopter-ам через веб-сайт, через краудфандинговые платформы, и сейчас мы стараемся, чтобы в городе, куда мы отправляем, желательно был инсталлятор, в идеале вообще шоурум, где человек может прийти, посмотреть, потрогать продукт, ему объяснят, как с ним работать и обеспечат его установку, и еще гарантированное обслуживание. То есть ушли от модели… стараемся уйти от модели прямых продаж, хотя продукт очень вирусный и очень много людей вот именно запрашивают его физически. И мы уже даже вот эти контакты, которых к нам приходит, мы стараемся передавать на локального дилера, который их сможет хорошо обеспечить. То есть поменялась модель, потому что нам пришлось вложить в развитие дилерское сети. К счастью, там, наши дилеры во многих странах начали самостоятельно продвигать нас, инвестировать свои средства и в выставках участвовать, и шоурумы тоже ставить.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Они пока это как фишку, да, показывают? Мы теперь можем и вот такое?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, да, они говорят: «Вот, смотрите, у нас есть обычные жалюзи, а если вы хотите что-то классное, вот этот, вот этот продукт». Там вот есть дилер наш в Норвегии, он показывает, там, поворачиваешь к солнцу, работает вентилятор, включаются лампочки, т.е. интерактивно так оно работает. Поэтому сейчас вот акцент на развитие стабильной системы дистрибьюции вместо точечных продаж.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Это для потребительского сегмента, а для сегментов больших, застройщиков, B2B, больших компаний, которые хотят построить себе зеленые офисы?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: А здесь работает, то, что в строительстве называется build-to-suit, т.е. мы строим под них решение, потому что другая высота этажа, разная ширина окон, другая система, то, что называется система управления зданием, т.е. здесь мы проходим с ними путь вот именно подбора под них параметров и дальше как бы для них предлагаем решение, т.е. это больше такой специализированный подход. Если, например, есть… вот, мы работаем с кучей архитекторов, которые делают это классно и которые могут правильно дать преимущество продукту, например, ваше здание станет LEED-сертифицированным, это очень крутой имиджевый показатель эффективности, там, в Германии BREEAM, т.е. таким образом как бы они повышают капитализацию своих зданий, т.е. то ли это будет отель, который, назовем, был раньше, который такой был затратный, и тут он становится очень эффективным с LEED-маркой, еще и, там, зеленым, т.е. у него там баллы насчитываются за солнечные панели, которые дополнительно используется и так далее.
Поэтому здесь вот хотелось бы все-таки перейти, ну, решать глобальную проблему, т.е. да, тяжело сразу из песочницы начать решать проблему всего мира, но мы стараемся делать какие-то вот такие, скажем так, скачки, чтобы это сделать.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Marketing & Sales на этот сегмент. Вы что-то делаете специально или ты летаешь по выставкам и подписываешь эти контракты напрямую или есть команда менеджеров по продажам? Как это все устроено?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да есть команда менеджеров по продаже, т.е. это офис бизнес-девелопмента, у нас там 5 человек, которые системно занимаются своими рынками, ну, и, там, и участвует в выставках, т.е. у нас будет выставка во Франции, на которую мы практически все едем, потому что это выставка, которая собирает всех людей с отрасли, там, со всей Европы. Я приводил пример, там, в США выставки. Они хорошо работают и там как клиенты крупные, так и дилеры, которые реально говорят: «Вот, смотрите, т.е. я устал бороться на красном рынке, где у меня куча конкурентов, т.е. мне интересен ваш продукт, я готов его продвигать, я готов, скажем так, уделять достаточное количество времени, надлежащий уровень там профессионализма, у меня уже есть, сформированы», и тогда мы готовы с ним начать работать. Поэтому еще раз люди, люди и люди, потому что, ну, скажем так, без правильного подхода невозможно новый продукт продавать, т.е. люди должны быть фактически, там, однодумцы, т.е. если он раньше занимался, там, не знаю, заправками, ему может быть трудно будет переключиться на солнечные панели, хотя кто знает.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И по факту вы сейчас работаете больше с сегментом вот этих вот людей, которые автоматизируют дома, чем с сегментом, то, что наш клиент делает? Это вот конференции, когда это представлены энергетические компании, когда это представлены производители аккумуляторов, государственные.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Мы пытаемся в тот сегмент сейчас запрыгнуть и на самом деле что нам помогло, т.е. вот этот вот грант миллион евро, который мы получили от Еврокомиссии, он репутационно дал нам в 10 раз больше. Я уже не говорю о том, что после необходимой процедуры вот этих интервью в Брюсселе, а мы первые, кто получили этот грант, т.е. раньше этого не было необходимо, там, одна компания до нас получила его, но сейчас стало намного сложнее, т.е. мы приехали в Брюссель один раз, они нас выслушали, пожали нам руки, мы уехали, мы подавались еще 3 раза, вот. В конце концов, когда мы приехали в Брюссель питчить Еврокомиссию, т.е. мы понимали, что там из панели борда там нету ни одного человека из возобновляемой энергии, из каких-то там фондов, они все жесткие финансисты, которые требуют возврата на инвестиции, которые контролируют, как Европейский союз тратит эти деньги, безусловно, технические специалисты, которые анализируют, насколько это решение действительно возможно, оно решает существенную проблему, но, вот даже есть там отчет EURACTIVE report европейский, который говорит о том, что снижение кондиционирования на 30% равносильно закрытию 600 угольных теплостанций. Хотят они закрыть 600 теплостанций? Хотят, наверное. То есть они берут то, что действительно как бы для них чувствительно, то, что они могут…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть это не люди в розовых очках, которые за возобновляемую энергетику, а это четкие, там, отдел закупок, которые докажите нам, что мы выделим вам эти деньги и получим какой-то возврат.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Что вы сделаете конкурентное производство в Украине, сделаете кейс в Европе и начнете решать нашу глобальную проблему, потому что для них самое страшное вот Climate Refugee, т.е. люди, которые там жили в Марокко, стало очень жарко, они переехали в Брюссель, вот, т.е. они хотят чтобы люди оставались жить там, где они привыкли, и не наводняли их улицы. То есть надо понять, в чем точка боли, и вот реально как бы, ну, вот это есть она, переселенцы, да, климатические.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть жалюзи, как уменьшение эмиграции в страны Евросоюза.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Почему бы нет.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Интересно. Ну, мы на это, кстати, не давили и у нас этого нету, но вот я, скажем так, просто понимаю, что для них это становится реальная проблема, вот эти все heat wave на Европу и так далее, т.е. оно все больше и больше там…

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Ну, по сути, это там приведение Азии, Африки по стандартам жизни к среднеевропейским или ближе к европейским, чтобы люди могли жить также качественно и хорошо, как они живут в Европе, чтобы длительность жизнь увеличивалась, чтобы комфортность жизни увеличилась, чтобы люди не жили в таких фавеллах, как они живут в Бразилии и в Индии, и если мир будет в целом богаче и комфортнее жить, то и войн будет меньше и проблем будет меньше.
Мы были недавно в Дохе, в Катаре. Катар принимал какой-то там футбольное событие, то ли чемпионат по футболу, то ли еще что-то, и им под это событие нужно было построить 20, если я не ошибаюсь, порядка 20 стадионов. Катару, маленькой стране, где никто не играет в футбол, ну, максимум 3 стадиона — это вот так вот с головой, да, там, где, по сути, это, там, Доха и пустыня вокруг. И что они сделали? Они возвели все 20 стадионов легкосборными и так далее. 3 из них они оставили, а порядка 14 или 17 они отдали соседним африканским странам, чтобы из этих конструкций те собрали себе больницы и поликлиники. Они понимают, что если вокруг их региона люди будут жить хорошо, получать хорошую медицинскую помощь, там будет все спокойнее, то им надо будет меньше тратить денег на защиту границ и у них будет все в регионе тоже спокойнее и, там, дронов им посылать соседи не будут, да, как мы сейчас видим в Саудовской Аравии.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Я вообще как бы очень так позитивно смотрю на будущее, т.е. мы смотрим о том, что в принципе даже вот той же энергии, которую мы генерируем, нам становится достаточно, и по сути, ну, вот проблема войн — это недостаток ресурсов, т.е. мы потихоньку двигаемся то, что называется, abundance, т.е. изобилие, т.е. будет это через 50 лет или раньше, но мы постоянно решаем проблему и возникает возможность, скажем так, не конфликтовать. У меня, например, там, дома стоят и жалюзи, и тепловые насосы, и солнечные панели, и рекуператоры. В итоге у меня 3 года Nissan Leaf, я за 3 года не вложил ни одну копейку в ремонт, даже тормозные колодки не поменял, и энергии, которая сейчас генерирует, достаточно, чтобы 3 раза его в день зарядить.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Нормально.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Ну, о чем мы говорим, т.е. каждый… Хорошо, когда есть дом. Ты можешь себе поставить все эти решения и ты вообще полностью становишься независимым, т.е. у меня дом полностью независимый и плюс он еще генерирует электричество, продает в сеть и я еще зарабатываю на этом.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Государство не боится при этом, там, Евросоюз, что люди станут либертарианцами?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: На самом деле это нормальное развитие общества, где люди потом начинает делать какие-то большие вещи, т.е. если человеку решить проблему с едой, он начинает думать, если решить проблему следующего характера, там, с жильем, там, транспортом и так далее, он начинает думать экспоненциально. Поэтому здесь общество начинает гораздо больше выигрывать от того, что оно перестает контролировать рабов и начинает на одном языке разговаривать с умными людьми.
А вот в отношении квартир, я говорю, ну, практически тоже самое, только чуть в меньшем масштабе, ну, и энергии нужно меньше. Соответственно, меньше энергии, соответственно ее может хватать, т.е. вот эти лоджии, огромные балконы и все, ты полностью независим, ты сказал: «Спасибо, дальше я сам.»

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Ну, да, а ночное потребление у тебя сильно меньше и ночью солнца нет.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: У меня есть подарок. Он тоже в рамках renewable, в рамках экологии. Это чашка для чая и кофе, чтобы не пить из одноразовых стаканчиков. Австралийский, кстати, бренд, достаточно интересный.
В этот момент я обычно спрашиваю про подарок для наших слушателей, зрителей.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, да, мы хотели бы в первую очередь сделать наше решение доступным для 1-2 наших зрителей, дать хорошую скидку на наш продукт, это 30% и установку в подарок.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Круто, т.е. по сути, если, там, это грубо 400 долларов за квадратный метр, то это минус 130 долларов за каждый квадратный метр плюс бесплатная установка.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Я точно знаю, что нас смотрят любители и слушают любители возобновляемой энергетики, умных домов и гики. Что нужно сделать? Это нужно написать любой комментарий под видео на YouTube, можно с вопросом, можно с вашим опытом автоматизации дома, экономии электроэнергии, работы с возобновляемой энергией, с экологичностью, и среди всех комментариев мы выберем 1-го или 2-х. Сколько?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Двух.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Двух ребят, кому мы сможем предложить вот такую вот скидку плюс бесплатную установку и у вас дома появятся жалюзи. Мне прям аж самому захотелось. Это крутой приз.
Давай поговорим про личное. Скажи, каково это было уходить из такого достаточно высокой должности в инвестиционной группе, — я видел ты работал вице-президентом и CEO до этого, это было я так понимаю девелоперские, инвестиционные, real estate компании, — в стартап?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Могу сказать, у меня появилась возможность в определенный момент не работать и начать думать. Вот это то, что я хочу, чтобы у кого-то получилось, там, у наших слушателей тоже появилось в какой-то момент, когда они могут перестать заниматься тем, что им не нравится, и подумать, что они могут сделать. Вот для меня тогда стартапы это казалось какой-то экзотикой, я вообще не понимал, что это такое, я думал, что это какие-то, там, маленькие непрофессиональные компании, я даже не понимал этого мира, который там существует. Ну и фактически, наверное, его еще, там, года 3-4 назад, наверное, толком и не было в Украине.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да. Ну, с украинскими инвестициями вообще все достаточно сложно.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да. Ну, мы смотрим на какие-то, вот то, что называется Energy Hero, вот эти там, Petcube и так далее, и мы смотрим, что, там, и Ring c хорошим вот этим кейсом в Украине, мы смотрим, что что-то появляется, что-то большое, что-то, ну, реально вот это вот следующего уровня экономика, которую… мы можем туда запрыгнуть. И для меня это… сначала это был пост, назовем, т.е. это называется, ты должен фактически уменьшить свои все желания чуть-чуть до уровня для того, чтобы накопить энергию на что-то следующее. И существенные инвестиции с моей стороны. Друзья и семья, как обычно.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Fools, Friends, Family.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Fools, Friends, Family, да. Потом Kickstarter, что тоже по сути собрать людей и сказать: «Ребят, давайте сделаем такую классную вещь». Практически, нам удалось избежать массу ошибок, потому что у нас были хорошие назовем советчики в самом начале. Этими же советами мы делимся сейчас. И мы создавали то, что в Америке создают уже последние 20 лет системно, т.е. мы попытались… Когда мы поехали в Америку после Kickstarter, мы осознали, что на самом деле вот этот огромный мир, он существует, люди сделали там по 10 exit-ов, т.е. они сделали один продукт, вложили в следующий продукт, сделали следующий и так далее. А, у тебя было 3 предыдущих неудачных продукта, значит, ты крутой, значит, 4-ый ты сделаешь классный.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Значит, ты уже научился 3 вещам, которые точно не работают.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, ты прошел вот эту долину смерти стартапов. Вот для меня это была тоже долина смерти. Она, наверное, проходила в Силиконовой долине, т.е. когда мы уехали, там, и у нас было 500 долларов в месяц для того, чтобы там выжить, ну, да, у нас была общая квартира, где там куча стартов жило, наших же, и мы приехали туда все, там, кинули свои вещи, там, на полу спали, там, на чердаке, и так далее, т.е. это был формат фактически такой coliving-а, где мы создавали продукт, общались с венчурными фондами, ездили на вот эти выставки, там, TechCrunch принимали участие, и тогда о нас начала писать та пресса.
Но были еще к этому не готовы, т.е. когда о нас пишет TechCrunch, мы вообще думали, что как в сериале «Силиконовая долина» сейчас все, деньги посыпатся с небес и ничего не нужно будет делать. На самом деле нет, т.е. это было жесткое испытание, где нам нужно было доказывать, что мы не приехали не из Гондураса, что мы настроены действительно как бы серьезно остаться здесь или сделать продукт. Задачи даже, скажем так, остаться там не было. Задача была быть там представленными, потому что на самом деле, если ты просто, там, компания из Украины, ты хорошо делаешь что-то — это ничего, т.е. ты должен строить изначально правильную структуру для того, чтобы она была интересна образно открытому миру, и Европе, и США.

Потому что когда мы потом приезжали, там, представляли компанию Еврокомиссии, они говорят: «Ребята, а как вы видите дальнейшее развитие там структуры акционеров», т.е. это должна быть открытая публичная компания, это компания, которая честно декларирует, сколько она зарабатывает, тратит и так далее, т.е. она работает по другим принципам и поэтому она стоит дороже, чем просто бизнес, который, там, схватил, убежал, вот.
И на самом деле, как бы, ну, вот этот вот грант Еврокомиссии, он нас тоже немножко организовывал, потому что это не деньги, которые мы сразу получили. Мы получаем частями и фактически выполнив… Мы получили сначала 50000 евро от Horizon и получили 50000 евро от ЕБРФ в рамках климатических ваучеров. Это дало нам возможность сделать патенты, сделать сертификацию европейскую продукта, т.е. мы почувствовали вот помощь Европы, что даже в Украине ее можно получить. И на самом деле там все мои друзья ее получили, т.е. вот эти 2 программы, многие получили. Поэтому это доступно, это возможно и это вот именно тот вот мягкий старт, который можно сделать для технологии, если она что-то решает, если она решает какую-то проблему.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И ты сказал, что у тебя была возможность не работать, это какой-то там золотой парашют, опцион, бонусы?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, какие-то накопленные были деньги, какой-то небольшой пассивный доход, от которого потом пришлось отказаться, но который фактически дал возможность вложить деньги во что-то новое, в следующее.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И посидеть, подумать, чем ты дальше хочешь заниматься?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, да. Ну, конечно, у меня там были большие окна. Я там клеил эти солнечные панели, модули, на окна и думал: «Как же так, почему они не работают». Ну, во-первых, у нас окна специфические, достаточно грязные. Во-вторых, угол не тот. Ну, и нельзя было их открыть. Фактически, это было окно с солнечными панелями, ну, ни о чем. А здесь мы говорим о том, что эта такая гибкая структура, которая тебя как одеяло укутывает, убирается, подстраивается под твои привычки.
То есть продукт на самом деле изначально не был такой. Я думаю, что вот примерно где-то 5000 человек помогли нам его создать на выставках. Они подходили и говорили: «Ой, классно, а у вас есть такая функция». Мы говорили: «Ой, нету, но мы сделаем». «А вот эта?», «А как вы решаете вот эту вот проблему?» и так далее. То есть наш продукт, он на самом деле как бы вобрал опыт этих выставок, которые поначалу в Украине тоже были бесплатные практически. Сейчас вообще огромное количество выставок, которые именно стимулируют какие-то такие новые идеи. Я не знаю, когда я прихожу там на радиорынок иногда, я думаю: «Боже мой, сколько талантливых людей занимаются…»

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Пайкой.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да. Они могли бы вообще бы, там, не знаю, Силиконовую долину построить. Поэтому здесь вот важно просто вот открыть дорогу, показать ее, показать примеры, потому что я тоже посмотрел на чужие примеры. Я очень благодарен, что мне показали, что это возможно. Потому что я думал, что все, вот, мы живем в таком как бы узком тоннеле, где ты вот здесь вот зашел, а там должен выйти. Нет. То есть оно как дерево, т.е. ты начинаешь тут двигаться, там, выпустил веточку, у тебя водичка потекла и ты сможешь дальше расти, ну, только так, потому что ты весь путь не видишь, т.е. ты можешь как визионер, там, говорить, да, мы хотим бороздить, на Марс полететь когда-то, вот, но мы уже сколько, 10 лет на Марс летим и еще 10 лет будем, т.е. мы видим цель и так далее, да. Тоже самое и здесь.
Я вот мечтаю об идее, что каждый будет генерировать столько энергии, сколько ему достаточно, и вся энергия будет распределенная, но это не уменьшает влияние энергетических компаний, потому что они могут тоже зарабатывать на передаче этой энергии. Это как вот город — дороги, вот тоже самое, электрические станции — это возможность передавать эту энергию, т.е. они же владеют всеми сетями передач. Поэтому здесь найдется место в этом светлом будущем для каждого и просто надо успеть интегрироваться, перестать продавать видеокассеты, там, начать думать как Netflix, вот, вот и все.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Что для тебя именно лично было самое сложное в переходе с CEO, Vice President вот в стартап?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Ну, поначалу то, что нужно было все делать самому. Потом появились, там, 2-3 человека, финансовый, которые выполнял еще роль операционного директора, который помогал мне решать каждодневные задачи. Потом начали формировать отдел продаж. Ну, практически, как бы, это была идея, как с нулевыми ресурсами построить сверх результат, еще и на новом поле, где еще, как говорится, никто не валялся, вырастить будущих назовем вот как ты, там, любителей Smart Home и так далее, мы такого тут слова не знали, еще, может, 5 лет существовало только там где-то на Западе.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: По сути, это такая трансформация того, что у тебя раньше были ресурсы, люди, компания, cashflow к тому, что надо делать все самому?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: И еще очень важно на самом деле все-таки, наверное, опыт, который был, что я понимал, что современные здания, они очень неэффективные в основном за счет того, что быстрое строительство, алюминиевые системы, огромные окна, они экономят площадь здания, т.е. фактически раньше нужно было стену поставить 60 см, а сейчас ты ставишь 2 см стекло и все, и у тебя на каждом этаже ты там получаешь, не знаю, 100 метров в подарок, которые стоят 2000 долларов, ну, к примеру, да. И что дальше? А дальше это нужно как-то все обогреть, остудить. Самое главное — остудить, потому что обогреть мы еще как бы научились нормально, а вот остудить, часто даже подвести такую мощность к центру города, нужно подводить к каждому небоскребу от 0.5 МВт до 1 МВт. Где брать эту энергию? То есть даже таких линий нету. А мы говорим о том, что они еще могут генерировать. То есть меняем парадигму вообще в целом, вот, с затратной части на генерирующую.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: На доходную. Из центра затрат превратить это в центр дохода.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Конечно. А если еще электромобили мы сюда включаем, всё, они заряжаются, у нас уже зеленой тариф. Все заправки в Киеве от 6 до 8 гривен, вот ДТЭК 8 гривен зарядка кВт⋅ч. Это на самом деле честная цена электричества, просто, да, у нас достались наши атомные станции, там, с советских времен, но если мы строили сейчас с нуля их или мы понимаем, как утилизировать или обслуживать их надлежащим образом, то цена электричества не такая. И мы уже испытали это с газом, когда в один момент с 50 долларов до 300. Такое может быть и с электричеством.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, сейчас в Украине очень дешевое электричество по-прежнему. Но умные заправки уже думают в ту сторону, что придут электромобили и они перестанут зарабатывать на классическом топливе, я имею в виду на бензине, перепродавать бензин, нефтепродукты и так далее, и им надо срочно, там, те, которые умные, они срочно наращивают non-fuel consumption, т.е. потребление не бензиновых и не энергетических продуктов. Мы тоже работали с заправками и тренд идет туда. Тренд идет к тому, что заправка станет каким-то там кафе, рестораном, местом отдыха людей при перемещении между точками.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Еще такая интересная идея, просто тоже подумай. Делали расчет для Великобритании. Если они перейдут все на электромобили, то Великобритании нужно в 3 раза больше электроэнергии, чем у них сейчас есть. Вот где они ее возьмут? То есть мы говорим о том, что люди будут независимые, они будут генерировать электричество, а куда же вот мы будем продавать это электричество, которого валом. На самом деле это все сожрут электромобили и сожрут гораздо больше, чем даже есть. Вообще, ну, мне кажется, что с электричеством происходит такой эффект, как с данными, т.е. я закончил кибернетику и когда мы там считали килобайты, т.е. сейчас мы считаем терабайты. Тоже самое, скажем так, вот как с данными, т.е. мы сначала хотели смотреть в лучшем качестве, теперь в супер лучшем, в 4K, а дальше 8K и так далее, т.е. это генерирует 500 мегабайтов 10 минут ролик, вот, это означает, что электричества тоже нужно будет больше. И мы будем точно так же экспоненциально, как общество растет, и расти его как бы потребление. Вот, ответ, куда это все девать и зачем это нужно.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Как ты отдыхаешь? Сколько дней в неделю ты работаешь? Как перегружаешься?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Ну, сначала, для меня отдых был такой достаточно редкий и я его старался совмещать с какими-то переменами работы — это тоже отдых. Встречи на выставке или встречи с дилерами — это как такая возможность отдохнуть. Сейчас я уже там чуть-чуть больше стал отдыхать, но я стараюсь это время уделить тому, чтобы как-то немножко там снизить уровень эмоционального стресса или загрузки и переключиться на следующие функции, которые могут быть в будущем развитии продукта, т.е. начать, дать себе возможность, там, не знаю, чуть-чуть думать дальше.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Не тушить пожары, а заниматься системными вещами.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да. Ну, понятное дело, что, там, стараюсь как-то, там, в выходные немножко отвлечься для того, чтобы… или… Ну, я просто все равно люблю, там, что-то копаться, какие-то или инверторы, или солнечные батареи, или Smart Home каким-то очередным разбираться, т.е. для меня это отдых, который расширяет мой мир, т.е. стимулирует мой мозг, делает мне приятно.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Сколько дней в неделю ты вначале работал и сколько сейчас?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Сначала это было больше, чем 7, т.е. это было со всеми там ночными вещами. Потом оно стало вмещаться в 7 дней, сейчас оно где-то, там, 5-6 дней, да.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Я просто почему спрашиваю, очень многие думают, что вот сейчас я открою свою компанию и я смогу 9-18, 10-19, на выходных отдыхать, летать в отпуска, не думать об этом, не вовлекаться и не уделять этому времени. А тех ребят, которых я спрашиваю, которые сейчас вот активно растут, это 5-6-7 дней, и по вечерам, и с поездками и так далее.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Будь готов, когда ты просыпаешься в 2:00 ночи, садишься и что-то делаешь, потому что, ну, ты не можешь спать, тебе хочется, чтобы утро наступило раньше, но потом утром ты, вот меня бесило, потому что ты, там, досидел, что-то делал, там, разбирался до 5:00 утра, и потом, т.е. у тебя как бы немножко смещаются границы, да, день/ночь. Иногда это интересно.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Отправляешь коллегам письма в 2…

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Иногда, да, в 2-3 часа отправляю. Они думают: «Какой ужас».

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И используешь отложенную отправку.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Хорошая идея. А вдруг они тоже не спят?

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Если не работаешь, как отдыхаешь? Путешествуешь, ходишь в баню, спортом занимаешься?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Путешествую, какой-то там экстрим, там, не знаю, раньше какой-то парапланеризм был, квадроциклы.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть такое что-то…

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, то, что драйв.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: С всплесками адреналина.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, да, т.е. и вот эти все электромобили будущие, я думаю, что они нам дадут столько удовольствия, что какие-то американские горки не нужны будут.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Ты имеешь в виду, как быстро они разгоняются?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, т.е. на самом деле мы говорим уже фактически об управлении гравитацией на земле, т.е. если машина разгоняется больше, чем 1g.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Сколько ты максимум разгонялся по автобанам?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Ой, я на самом деле в какой-то момент оценил стоимость жизни, т.е. я сильно упал на мотоцикле, я ездил быстро, на «Чайке», там, на тройке, с парашюта прыгал, free fall 4 км, а потом я как-то понял…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Free fall — это…

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Это когда ты падаешь 3 километра и 1 километр парашютируешь. Да, т.е. для меня в какой-то момент я настолько осознал, что все-таки очень высокая стоимость жизни и надо успеть больше всего сделать, т.е. когда я еще помню только для себя, я еду на машине, там, где-то, по-моему, 140 километров в час и думаю: «Вот, завтра мне лететь в Брюссель, мне нужно питчить перед Еврокомиссией на вот этот грант миллион евро». Я сбросил скорость до 100. То есть я понимаю, что это не только моя ответственность, это ответственность перед семьей, перед теми людьми, которые в меня поверили, т.е. здесь, скажем так, экстрим, безрассудство, оно постепенно как бы дает… переходит в другое, что я получаю удовольствие от того, что я делаю, и оно меня настолько драйвит, что она сравнимо на самом деле. То есть когда мы делаем какие-то вещи, там, мы побывали в Singularity University в Калифорнии, я 3 месяца жил на базе NASA, с космонавтами, да.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Когда они вас приглашали с этими… Я так понимаю, они вас учили, как они используют солнечные батареи в космосе?

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Там много чего было, вот, там, использование технологий, как взаимодействие разных технологий позволяет создавать новые продукты. Вот вообще, Singularity University — это назовем top of the образование, вот именно даже в Калифорнии они считаются, те, кто закончил Stanford, они могут на неделю пойти там на leading курс для того, чтобы прокачаться, для того, чтобы понять, что вообще вот есть технологии, которые действительно как бы способны там при объединении создавать другие рынки, другие технологии и решать глобальные проблемы. Для меня это тоже был такой вызов, сумасшедший, т.е. у меня тоже там был драйв. Я помню еще, это было, по-моему, года 2 назад, когда я увидел в Facebook, мы ищем украинского Илона Маска, там, Singularity University, NASA и все остальное, я думаю: «Ну, это какое-то сумасшествие, наверняка, там все уже поделено и так далее.»

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Уже есть 10 человек, которые…

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Летят туда.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: …стоят в очереди, которые сильно лучше меня. У них, там, типа, 50 ученых степеней и все дела.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: 100%, да. И я подаюсь на этот конкурс в Singularity University, нас выбирают, по-моему, 12 команд, мы проходим акселерацию здесь в Киеве в Chapter Singularity University, ну, это назовем подразделение, да, в Украине, и потом приезжают преподаватели из Калифорнии, которые преподают компьютерную биологию, которые преподают еще что-то, вот, относительно, то, что называется технологии, которые emerging, которые там на пике. И они меня выбирают, и я оказываюсь там, и я вот лечу в Штаты. Мы ведем разговоры в свободной обстановке с Ray Kurzweil, который назван самым умным человеком современности Биллом Гейтс, т.е. это бывший технический директор Google, который предсказал, что уже через 20 лет искусственный интеллект полностью захватит все и так далее, т.е. у него есть там цикл Ray Kurzweil. Peter Diamandis, наш преподаватель, который основатель X Prize, участник X Prize и SpaceX.
И там был и генеральный директор SpaceX. Мне удалось даже встретиться с вице-президентом Tesla до Берлина, пообщаться, рассказать о моей компании, спросить, как можно использовать ваши батареи. То есть вообще другой мир, которого здесь с дивана вообще невозможно было бы достичь. То есть вот драйв, т.е. вот это реально, как бы. А дальше, конечно, т.е. и перелеты, и машины, и, ну, т.е. и всё, т.е. и общество, которое ты никогда не знал, т.е. я поехал на 2 недели в Китай и я понял, что Китай уже ушел далеко вперед Европы, и Европа пытается просто догнать его, и соперничествуют напрямую с США и уже обгоняют, т.е. я сижу в отеле и поезд со скоростью 300 км/ч проезжает мимо меня с интервалом в 15 минут, т.е. скорость коммуникаций внутри страны настолько высокая, что она недостижима уже даже для Штатов. Если бы не было бы Tesla, то я думаю, что уже бы никто даже не считался бы. Tesla и SpaseX, они реально как бы сделали новую какую-то там…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Make America Great Again.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, мы хотим Make America Green Again из Украины. Посмотрим.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, у Европы очень непонятное будущее, потому что, по сути, сейчас они живут на тех скачках культурных, которые они сделали столетия назад, т.е. Европа сейчас пожинает плоды то, что они в свое время, там, у них был культурный скачок, общественный скачок, то, что у них были мыслители, художники, скульпторы, музыканты, и это все там осталось в музеях c, там, старым таким надбанням украинским словом, но что нового происходит в Европе, кроме того, что они живут хорошо и расслабленно, особенно Северная Европа. Мы были там, там нету эмигрантов, нет вот этой свежей крови, которая готова работать среди ночи, доставку делать, там, крутить тебе ту шаурму, там, уходя где-то от налогов, принимая только наличными платежи.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Да, Европа становится больше таким туристическим центром. Мы видим, сколько людей из Китая приезжают туда просто посмотреть, потом возвращаются, приносят что-то в свою культуру. Я так понимаю, что у них сейчас это вообще такая программа собрать все по миру и сделать у себя экспоненциально лучше.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Я не уверен, что у них это прямо так сформулировано, но китайцы просто стали больше зарабатывать и у них появилось много людей, которые зарабатывают хорошо, да, в абсолютных цифрах. Они сейчас все массово едут путешественниками, смотрят мир, скупают все сувениры, а потом они, посмотрев, как это устроено там, поменяют что-то у себя, да, будут что-то привносить, это неизбежно, т.е. они увидят, как устроен, там, не знаю, швейцарская кафешка, что такое классный, там, Лувр, и как только у них появятся деньги, они будут это строить у себя. То, что делает сейчас на Ближнем Востоке, т.е. в той же Дохе, опять же, там построен такой музей, с таким… там приглашены лучшие британские архитекторы, музееведы, там такая подсветка, это первый музей в мире, где ты фотографируешь через стекло, у тебя нету бликов, у тебя просто каждая фотография как будто вот сейчас вот печатай в каталоге, просто, там, серьги золотые, оно все подсвечен, оно все настолько стильно. Я думаю, что Китай это тоже ожидает. А с их трудоспособностью это просто неизбежно.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: На самом деле вот эта вот программа Horizon 2020, европейская, она нацелена на то, чтобы выиграть вот эту технологическую гонку, все-таки вернуть позиции Европе инноватора и поэтому они вот ищут такие компании, как наши, т.е. мы смотрели там, фактически нас выбрали из 2300 европейских инновационных компаний.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Круто.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Теоретически из Украины это невозможно сделать. То есть вот просто, там, я говорю, картинку сразу не видно, надо делать шаг за шагом и она тебе открывается как в компьютерной игре. Может быть, так и есть.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Слушай, очень круто. Спасибо тебе, что пришел и рассказал и вот расширил эту картину мира, потому что я уверен, что очень много ребят сейчас могут сделать космические вещи, а пока мыслят локально или там не верят, что возможно полететь в NASA на 3 месяца, возможно получить инвестиции из 2300 компаний, возможно начать делать продукт, который вообще не существовал до этого. Спасибо тебе, что пришел и поделился своим опытом. Это было интересно.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Спасибо тебе за тоже, то, что делаешь, потому что реально как бы люди ценят то, что ты делаешь.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Если ты мой дорогой зритель и слушатель оценил это интервью, ты знаешь, надо поставить лайк на YouTube, надо оставить отзыв в iTunes, подписаться на канал на YouTube, написать комментарии, чтобы участвовать в розыгрыше и ждать новых выпусков. До новых встреч. Пока, пока.

ЕВГЕНИЙ ЭРИК: Пока.

[/emaillocker]