Слава Баранский, Лайфхакер, LIVE.LOVE: как увеличить трафик СМИ в 10 раз | ПРОДУКТИВНЫЙ РОМАН #52

Бонус от Славы Баранского, совладельца Лайфхакера, LIVE.LOVE

Получи 4 недели бесплатных тренировок в LIVE.LOVE. Для этого под видео на youtube предложи какое направление Славе нужно добавить в LIVE.LOVE, чтобы сделать людей еще более счастливыми.
Лучшее предложение выберем 6 декабря 2018.

Расшифровка подкаста

[emaillocker]РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Всем привет. Это 52-й выпуск подкаста «Продуктивный Роман». У меня в гостях Слава Баранский, совладелец «Лайфхакера», совладелец LIVE.LOVE и…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: И всё.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: А?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: И достаточно.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И достаточно. И играл со криптой, в некоторых интервью ты говорил.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, было дело.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Давай поговорим для начала о «Лайфхакере».

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Сразу предупрежу про «Лайфхакер». Мы сейчас находимся на пороге достаточно важной для нас сделки и я буду очень ограничен в возможностях комментировать этот проект, потому что… Но я попробую.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть вот это ваше пожелание продать его за 20 миллионов долларов и вселенная его услышала?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Пошло в народ.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Ты озвучил это и потом пошла сделка или сделка до этого началась?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Нет, сделка уже давно… Нет, мы записывали интервью весной, а вся история со сделкой началась в конце лета. И когда я говорил, это было наше предположение. Сумма сделки, она какая-то формируется из многих… короче, торги это какие-то, убеждения. И я надеюсь, что всё получится. Если будет 20, мы будем счастливы. Как я уже говорил, я являюсь миноритарным владельцем. Кстати, многие люди еще удивились, говорят: «Как только 10%?»

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Ну да, ты всегда как бы вставал на амбразуру.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Я удивился… ну, да, ну, потому что я его изначально был первым сотрудником наемным там и я был спикером и это всегда было… Я считаю, что это пока что лучшее, что я сделал в своей жизни, и учитывая то, во что он вырос, до вот этих объемов, до которых он вырос, и… просто люди сами себя в этом убедили. А когда мы говорим про 10%, для меня это очень отличный предмет торга, потому что когда сейчас мы пытаемся в рамках LIVE.LOVE находить каких-то партнеров, каких-то людей, которых мы пытаемся интегрировать в нашу компанию, — там, туризм, ну, множество направлений, на которые мы хотим идти, — то… Есть же в народе такое убеждение, что если ты приходишь к кому-то, вот я к тебе пришел с партнерством, говорю: «Роман, у тебя есть экспертиза видео. Давай мы будем делать какой-то видеопродукт. От меня люди, тестирование и так далее. А с тебя руки, голова и умение», то большинство людей, — все, кого я встречал в Украине, — они начинают с цифры в 50%. И я, честно говоря, когда ты начинаешь говорить вот о… переходишь в разрез денег. Например, ты говоришь: «Вот у тебя есть команда 2 человека, ты, вот у тебя зарплата примерно такая, их — такая, а я вложу столько, получается, что твои 10%, больше не получается, потому что затраты на вот это всё, вот это вот, они гораздо больше». И на самом деле я удивлен, что в то время, когда мне предложили партнерство, у меня не было в голове цифры 50%, а я просто был, типа, наемным сотрудником, который вышел на долевое участие, потому что молодец, типа. Вот. И мой личный пример мне очень помогает в этих разговорах, скажу тебе честно.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Интересно. У тебя, если я не ошибаюсь, было 2.5% за каждый год.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, это был вестинг. Был вестинг, я работал наемным сотрудником, ни о каких долях в какой-то момент речи не шло. Я работал тогда в «Яндексе». Это мой последний был такой форпост, когда я с него уже ушел и нырнул полностью в этот проект, в «Лайфхакер». И с Сергеем подняли этот вопрос. Сергей Булаев, который основатель, в общем, самый-самый главный у нас. Поднял вопрос, говорю: «Слушай, как-то вот не мотивирует меня. Я не смогу работать еще 5 лет, если не будет здесь какой-то интересной истории — в деньгах, в перспективах». Он предложил вот эти 10%, но при условии вестинга, т.е. набирали доли каждые полгода по 2.5%. Что это означает? Что если вы нанимаете человека и даете ему какую-то долю в своей компании, то самое глупое — дать ему всё сразу, потому что вы фиксируете долю, в этот момент у него происходит какое-то переосмысление жизни, что он теперь поднялся на уровень, и он начинает заниматься чем-то другим, говорит: «Я увольняюсь. Мне как бы это неинтересно». Для того чтобы человек не уволился, чтобы он имел… И там плюс еще привязаны были к KPI по росту по продажам, потому что я занимался всегда очень много продажами. Это вообще моя такая типа коровая компетенция. Я очень сильно всегда смотрю на cash flow, т.е. я не могу заниматься чистым творчеством. Меня это смущает, всегда кажется что иду не туда. А деньги являются верификацией того, что я типа молодец или делаю правильные вещи.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть, получается, что если бы ты ушел через 1.5 года или не выполнил KPI…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Полтора процента бы осталось. KPI были достаточно простыми, потому что мы хорошо росли, я знал, что их выполню, просто, мне надо было делать всё тоже самое. Тогда был очень благоприятный рынок для роста, всегда были… Там в каждый момент роста возникали и были… т.е. каждый этап контентного проекта, кто ими занимается или кто-то так внимательно следит, есть какие-то драйверы роста, обычно их немного, т.е. ты цепляешься за что-то. Например, Facebook. Ты напрыгиваешь на Facebook, отталкиваешься от него и прыгаешь куда-то. Потом возникает какой-то Яндекс.Дзен сейчас, ты от него отталкиваешься. Потом SEO и так далее и том подобное. И в тот момент у нас был драйвер роста это Facebook. Было уже тогда очевидно, что всё прет и оно растет взрывообразно и за KPI я не волновался. Но да, при выполнении KPI, если я захочу через 1.5 года уйти, у меня должно было остаться 7.5%. Всё. Всё очень просто. И это очень справедливо, потому что 1.5 года я же работал, я же что-то делал.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И до этого ты отработал в компании?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: До этого… Слушай, суммарно я там проработал 7 лет. Так как мы никогда не зная… это знаешь, как сейчас пришло понимание, как надо расти, т.е. надо просто впороться в какую-то историю, ставить задачи, амбициозные, стараться их выполнять, вкладывать всю свою энергию. Раньше как-то не было такого понимания ни у Сергея, ни у меня, и мы на самом деле это всё у нас был какой-то part-time, очень долго, наверное, года 3, т.е. года 3 я мог… я, работая в «Лайфхакере», работал в таких компаниях как «Яндекс», потом в Agora и в Prodigi, т.е. я менял эти работы, параллельно по ночам занимаясь вот проектом этим, занимаясь его ростом. Потом уже стало понимание, когда пришли какие-то серьезные рекламные бюджеты, стало понятно, что если этого делать немножко больше, то будет немножко всё быстрее. И всё так и получилось.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Получается, что в случае с медиа ты садишься на один канал дистрибуции, пока он растет.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Главный канал. Он не один, их очень много. Но всегда есть какой-то канал, который прет. И по примеру AdMe того же, по примеру BuzzFeed, есть какой-то канал, который очень надо, в который нужно очень сильно вкладываться, либо деньгами, либо временем, либо мозгами. И сейчас эти канала разные, т.е. сейчас и SEO — хороший канал, и Яндекс.Дзен — хороший канал, и всякие партнерские истории с интеграцией во всякие браузеры — хороший канал. Сейчас много таких историй.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Тоже самое касается твоих представительств в СМИ или в каналах дистрибуции тем людям, которых ты уже захватил, потому что, например, на AIN.UA я замечал, у них были вот прям месячник, когда они активно качают, например, Facebook. Набили там аудиторию…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Я думаю, они просто хватаются, гасят пожары. Я думаю, что когда ты видишь такие истории, когда кто-то или что-то сильно продает, а потом что-то сильно создает или… это просто гасят пожар. Это типа садятся инвесторы AIN.UA или… там, есть какие-то сейчас владельцы, я уже даже не знаю кто, но они садятся и, наверное, он говорит: «Блин, пацаны, а что у вас Facebook? Вот смотрите, там», условно, «у «Лайфхакера» 700 тысяч, у вас, блин, 100 тысяч. У вас минимум должно быть 250. А, ну, быстро Facebook дрючить». И они бегут дрючить Facebook. Проходит время, он говорит: «Блять, где трафик, пацаны?». Они говорят: «Так мы же Facebook…» Я уверен, что это так устроено, в Украине вообще очень много… да и вообще везде в бизнесе очень часто, что кажется каким-то замыслом, какой-то структурой, оказывается просто бегающие такие, знаешь, с языками на плечах люди, которые гасят просто пожары в разных местах.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Слушай, вы вот, например, в конце статьи, да, у тебя всегда есть возможность поставить рекламный баннер, поставить партнерский блог, поставить, например, Telegram, email-рассылку, пуш.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Я понял о чем.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: В общем, какой из call to action’ов…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Это решают… есть аналитики, они сидят, работают с проектом. Они видят, что работает, откуда идет трафик. Всё размечено, всё… т.е. это… всё от математики идет, т.е. не от того, как захотел. Есть редактор, он отвечает за то, чтобы была сетка, чтобы был контент, были темы. Есть аналитики, которые смотрят, какие каналы сколько приносят, какие в них ROI и так далее. И просто подтапливают в них.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть у вас нет такого, что этот месяц вы вывозите email-рассылку, чтобы набрать там ядро.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Честно, я сейчас наблюдаю «Лайфхакер» как бы со стороны, я его регулярно читаю, стараюсь как бы, чтобы мне было интересно, потому что если… Я тоже часть ЦА, да, и если мне станет неинтересно, я прихожу к ребятам и говорю: «Ребят, что-то, короче, какая-то чушь». И мне это интересно. И мы смотрим… т.е. моя как бы точка фокуса — это доходы, это рост, причем, как это, месяц от месяца, год к году, и я как бы вот так не опускаюсь в эти истории сейчас. Просто я сейчас занимаюсь другим проектом и «Лайфхакер» для меня — это просто типа уже такой бизнес-проект, я уже даже… Честно, сейчас попроси меня перечислить разделы основные, я их не вспомню, просто потому что я на уровне читателя его сейчас понимаю, а не на уровне создателя. Просто так получилось. В 2014 году я перестал там работать как штатный сотрудник и вот сегодня у нас 2018 год. За 4 года я подрастерял, скажем так, экспертизу конкретно в контентном проекте «Лайфхакер». Хотя я считаю, что разбираюсь в этих.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Слушай, но SEO, например, вы сделали активное такое недавно…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Был пуш.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: …хотя этот источник существовал очень давно. Что вас останавливало?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Аналитика, просто занялись цифрами. Еще раз. То есть есть моменты в бизнесе, когда гасятся пожары, когда мы, вот, условно, там, тот же наш проект LIVE.LOVE стартовал, что мы делаем? Мы садимся — «Надо стартануть». Сначала ты рисуешь, много рисуешь, что-то кодишь, — я там занимался чуть-чуть, скажем так, прикладным трудом, — что-то делаешь, что-то лепишь. Потом раз — «Так, теперь у меня время продавать». Продаешь, продаешь, продаешь. Тут все говорят: «Блин, у вас сплошные продажи, нету что-то прикольного…»

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Саппорта, да?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Ты давай какой-то креатив лепить. Потом раз — «Блин, продажи упали». Ты туда кинулся. То есть на начальной фазе всегда так происходит, потому что не хватает рук, нет систем, нет процедур и так далее. Я думаю, что просто мы созрели к тому, чтобы грамотно смотреть на каждый из каналов, над каждым каналом ставить ответственного, ставить задачи, их выполнять. Всё очень просто. Просто всему свое время. Это как ребенок. Ты можешь ребенку сказать: «Почему ты не ходишь? Почему ты падаешь? Ну неужели так сложно? Ты шел 3 шага, а почему ты не можешь пройти 5?» Ну, не может, потому что не понимает как, потому что нет системы нейронов в голове, которая позволяет ему делать шаги, вот бегать, как нам, бесконечно практически. Вот. И это та же самая стадия. Просто часто люди… Почему так сложно всяким корпоративным чувакам в стартапах? Часто говорят люди, что мне тяжело, я не понимаю, как в стартапе… ну, полный пипец, короче, ты вот садишься и не за что схватиться, невозможно построить прогнозы, невозможно построить аналитику, невозможно прогнозировать продажи, невозможно прогнозировать, сколько стоят люди, ты ничего не знаешь, т.е. какой-то такой магма какая-то. И ты начинаешь… И в этот момент начинается гашение… ты начинаешь гасить пожар. А когда ты уже погасил пожар в продажах, погасил пожар в креативе, погасил пожар в какой-то структуре организационной, ты такой: «О», начинаешь смотреть чуть-чуть так на каналы, условно говоря, если говорим про контентный проект, или на проект, если мы говорим про LIVE.LOVE, и всё выравнивается. Просто надо иметь понимание, когда чему время наступает. А сразу строить структуру с 3 сотрудниками — смешно.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Скажи, вот этот вот цикл SEO. Вы привлекли порядка 30 человек, да, который занимались…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, у нас была команда под этот проект, которым этим занималась.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Которая пришла, обновила контент, перелинковала…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, кое-кто остался, кое-кто… т.е. и до сих пор есть команда, которая этим занимается. Просто она меньше. Были решены задачи, которые ставились, и…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Расскажи нашим слушателям, если у тебя уже много написанного контента, как выжать из него больше? Вот какие основные этапы, когда вы привлекли эти 30 человек, вот какие основные этапы они прошли, чтобы ваш трафик вырос во сколько? В 3 раза? В 4 раза?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Может 5, может 10, но очень сильно, т.е. там рост огромный был. Ну, смотри, есть же какие-то базовые, базовое SEO, можно зайти в Google и набрать типа, или, там, кто «Яндексом» пользуется почему-то, набрать поиск и «как оптимизировать блог или контент». Ты начинаешь ставить заголовки, header’ы, description’ы, разметку делаешь AMP для Google, чтобы Google тебя любил. Делаешь HTTPS, чтобы Google тебя любил. Уменьшаешь скорость загрузки страниц. Кэшируешь что-то, чтобы оно выплевывалось на пользователя, а не… чтобы тоже, опять же, тебя любил браузер Chrome, чтобы он передал Google и сказал «Они хорошие ребята, давай сюда больше людей отгружай». Вот. Это первое, базовая такая, техническая…

Смотри также: Как ускорить загрузку сайта и не поругаться со своим программистом?

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть вы пофиксили технические баги…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Очень сильно. Ну, конечно. У нас HTTPS очень долго не было, потому что не было причин его делать. У нас нет аккаунтов, нет… что прятать нужно за зашифрованным соединением прятать, какие статьи читает какой-то ноунейм. Этой задачи не было. Плюс это замедляет работу вообще в принципе сайта. Вот. А потом, когда появилась, вышла новость, что Google теперь любит HTTPS, мы сделали HTTPS. WordPress опять же. Мы работаем на WordPress. Миллион был у нас недавно milestone, миллион уников в день выдерживает WordPress. Кто пытался работать с WordPress, знает, что это почти сверх задача, потому что WordPress, он не умеет столько держать в принципе. Его надо прям совсем ломать, прям выдергивать целые куски из него и вставлять какие-то простые модули, которые… всякие nginx’ы и так далее.
И второе — это выделение тематических вертикалей, наполнение их подсмыслами, наполнение, наполнение, наполнение, и раздача заданий людям заниматься таким-то контентом, т.е. человек не должен… смотри, как… Вообще в редакции, какая самая большая проблема, когда я работал? Опять же, я был на базовой стадии проекта, когда гасились пожары. Когда ты сидишь и у тебя, там, «Apple запустил телефон» — кинулись на Apple и целый день у нас Apple. Потом что-то происходит, там, «Так, слушай, у нас же черная пятница, давай черную пятницу», и давай черную пятницу лупить.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть такое реактивное реагирование.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да. И я на самом деле считал, в какой-то момент я думал, мне казалось, что это он неопытности и так далее, но потом я понял, что просто когда ты создаешь проект новый, когда ты начинаешь что-то, в чем у тебя часто даже нет опыта, т.е. не то, что ты работал в банке и открываешь новый банк. Взял под свое имя денежек, разделил всё на структуру, раздал всем зарплатки и все сидят и делают такой же банк, условно, но пока без клиентов. То когда ты делаешь стартап, не люблю это слово, такой новый проект, особенно в той нише, вот как я делал в LIVE.LOVE. Я, допустим, никогда не занимался построением оффлайновых сообществ. Для меня это вообще как бы, вообще не мое, это вот 100%. И продажи — да, визуальная часть — да, там, какие-то истории, но, вот, допустим, договориться с тренерами из бассейнов для меня очень сложно, т.е. у меня есть партнеры, которые это помогают делать, но для меня это вообще, ну, нерешимая задача, потому что… скажем, некий тип людей есть, с которыми я не могу найти вообще язык, потому что просто не могу. Вот. И мне помогали в этом.
Так, о чем я? Да, и мы поэтому занимались реактивным таким, гасили эти пожары. Потом пришло понимание, что надо всё разделять. И SEO, это была системная работа по тематическим вертикалям, с ответственными людьми, отвечающими за KPI по росту этой вертикали в посещаемости, за выдачу в «Гугле», и так далее и тому подобное. Собственно, это просто был долгий… рутинная такая… т.е. задача ставилась, не знаю, за неделю, а работа над ней длилась 2 года, знаешь, типа. Там ничего сложного нет. Просто ты берешь… Если ты делаешь спортивный проект, что ты должен сделать? Ты должен взять одежду, старты, советы, лайфхаки, медицина, травмы и так далее. Разделил. Дальше. Травмы — нога, колено, стопа, голова, психологические проблемы. Дальше. В семье как. Дальше. Кроссовки — такие, такие, такие. Дальше. Бренды. И ты вот и строишь эту сетку, в ней может быть, не знаю, 400 пунктов, и говоришь каждому человеку, накладываешь на его рабочий график, «3 статьи в день ты пишешь про вот это, вот это в течение месяца». Он сидит и пишет. То есть если бомбанет, например, у Кипчоге порвался кроссовок Nike, например, на беге, то он на это не реагирует, потому что его задача не новостная повестка, а то, что ему поставлена задача. В этом разница между стартапом и не стартапом, потому что в стартапе все кинулись бы на порванный кроссовок Кипчоге и начали бы это обозревать, потому что это же важно, все же про это говорят. В устоявшихся проектах немножко по-другому. Есть команда новостная, которая гасит эти пожары, и это их работа в целом так выглядит. А есть команда, которая сидит и долбит свою тему, отвечая за те KPI, которые… Они как бы в другом вообще живут измерении.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть, условно, вы начали работать над evergreen контентом?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Конечно, да. Ну, на самом деле в это очень сильно нам помогло уверовать в эту религию, как ты сказал, evergreen контента. Я так не говорю, но это правильный термин. Например, та же, там, Meduza, которая была запущена и у нее был… карточки называются вроде бы, знаешь, такая тема, когда они берут какую-то тему, допустим, «Пенсионная реформа в России. Что это такое?» и там всё это хорошо ищется, всё это хорошо выдается в «Гугле», структурно, в первых этих блогах, таких модных. Вот. И стало понятно, что… и ты стал напарываться сам на этот контент постоянно. Ты ищешь что-то и попадаешь на Meduza на эти карточки и думаешь: «А почему у нас нет карточек?» «А потому что у нас нет контента» «А почему у нас нет контента?» «Потому что…»

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Потому что он размазан между 10 статьями.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, да, плохо структурирован. И в итоге появилась задача это сделать. Мы сели на совете директоров, поговорили и родился этот проект и он был успешно Лешей Пономаревым внедрен, и мы счастливы просто.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Слушай, вы удаляли при этом, вот если один и тот же контент, он размазывался…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Я не в курсе. Я понял, о чем ты…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: …между несколькими…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Я не знаю. Но я знаю, что была чистка какая-то, т.е. у нас же, смотри, у нас же интересная структура была. Мы всегда очень сильно болели многими проектами. То есть мы, например, любили, у нас был «Лайфхакер», демоблог про программки, MacRadar про Macintosh и что-то еще у нас было, 4 проекта было, или 3, в общем, были. Потом мы когда поняли, что мы размазываемся технологически, контентно, редакции вечно разорванные вот эти какие-то редактора главные, у которых зарплаты растут, надо их всех содержать, мы стали урезать эти проекты и мы их стали вливать в «Лайфхакер», т.е. мы просто выгружали базу, делали 303, по-моему, редирект, или 300, и вот туда в этот, в один WordPress, во второй WordPress merge’или. Вот. Поэтому вот свалка там была добрячая и я думаю, что чистили. Я думаю, что чистили, но я не знаю.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Сейчас вы продолжаете эту работу по evergreen контенту и редакция стала работать, исходя их поискового длинного спроса и исходя из того, что, например, вот, я смотрю на Lifehacker.com и я сильно переполз на него, но в какой-то момент я с него переполз на… У них есть такой проект Kinja, Kinja Deals.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, да, да. В итоге аккаунты они там хранят в нем. Как-то он такой интересный.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Он подсасывается в общую ленту. В итоге я просто подсел на Kinja Deals, который публикует хорошие распродажи, хорошие скидки.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Я не знал, посмотрю.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И у них очень классная монетизация за счет Amazon. Вы что-то подобное делаете по AliExpress.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Потому что это точка монетизации, конечно.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И потому что она максимально широкая по СНГ.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, главное — он хорошо работает. AliExpress один из немногих, кто хорошо доставляет, хорошо продает, хорошо биллит карты и так далее, т.е. они делают свою работу хорошо.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И достаточно массовый, чтобы не думать.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Я понял в чем вопрос. Продолжаем ли мы работу? Смотри, мы… Я вспомнил еще один кейс, который у нас был, который на самом деле очень сильно нам взорвал голову и стало понятно, что… Чтобы ты понимал, мы даже не удаляем рекламные публикации, рекламные спец. проекты, т.е. большинство компаний , если ты придешь, например, в какое-нибудь «Известия», например, и скажешь «Я хочу спецпроект своего подкаста», сделаешь какой-то с ними совместный проект, когда проект отыграет, скорее всего, они его снесут, потому что нехер тебе трафик собирать, когда ты им не платишь. У нас был проект Adidas, мы его часто называем в интервью, потому что это был первый проект, который мы можем назвать большим успехом, т.е. это был проект, над которым мы просто охренели от спроса, т.е. это были интерактивные инфографики, которые мы создали под главные беговые темы, как я считал, как бегун, важны. И сегодня в проекте Adidas, там, по-моему, в день тысяч 40 уников ходит на него каждый день. То есть если что-то искать по бегу в русском интернете, в русскоязычном, то ты так или иначе все равно туда провалишься и там такой проект типа lifehacker.ru/special/adidas. И да, темы расширяются. Слушай, если биткоина не было, про него же надо что-то писать. Когда мы планировали 3 года назад, тогда биткоин был, но про него мало, кто понимал, или кто понимал, не мог объяснить, и так далее. Темы растут и, конечно, создание такого evergreen контента происходит постоянно и это одна из стратегий развития.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Интересно. Думаете ли вы по поводу выхода на какие-то другие рынки?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Это вот один из тех вопросов, который очень сильно помешает тому процессу, в котором мы сейчас находимся. Смотри, давай так. Думали? Да, мы думали. Как можно не думать, если ты собираешь рекламную выручку в рублях, а можно собирать ее в долларах или евро? Конечно, мы думали. Конечно, когда сотрясался наш мир, в котором мы привыкли жить, в 2014 году, когда мы не видели разницы между странами, между культурами, и мы всё это смешивали в кучу, и всё это как-то работало. Ну, там, сам знаешь, все мы работали с россиянами, потом этот мир как-то резко начал колоться и, конечно, все об этом думали, но дальше я как бы не готов отвечать.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Но вы экспериментировали что-то с англоязычным, испаноязычным контентом?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Некоторые эксперименты мелкие были, да.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И с монетизацией, без? То есть ты можешь сравнить заработок на рекламе, простой, там, AdSense, плюс-минус та же тематика на русскоязычном пространстве…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Смотри, мне удобно про эту тему говорить на чужом опыте. Например, я знаю, что есть в Украине проект, какой-то такой большой, — ты, может, знаешь, они делают на многие страны, — тот же самый AdMe масштабировался, и, насколько я знаю, там всё у них очень хорошо, т.е. если человек раздумывает, делать ли ему заграничный проект в испаноязычном интернете, английском интернете или в Индии, то да, те, у кого это получилось, они зарабатывают там больше, чем в рунете. Большинство из тех, у кого это вышло. А у кого не вышло, тот просто потерял много денег. Ну, как потерял? Купил опыт, я не знаю, многие так говорят еще.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Обменял опыт на деньги.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Обменял, ну, да, типа, купил всего лишь за деньги опыт, морду не били, знаешь, квартиру не закладывал, но опыт получил.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Понятно. Скажи, сколько сейчас сотрудников в «Лайфхакере»?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Недавно давал интервью Родион Скрябин, это такой спикер у нас сейчас от «Лайфхакера», который посещает порядка 20 конференций в месяц и просто отдает нам огромный охват в отрасли и так далее. Он озвучивал, это было порядка 70 или 60 человек. Вот так вот. Но опять же, мы считаем только штатных сотрудников, всяких фрилансеров…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть это full-time авторы, которые…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, у нас офис в Ульяновске. Сейчас открылся офис в Москве, прям с видом не Кремль. Очень интересное такое помещение. Старый дом. Классное. В Киеве был бы счастлив такой офис иметь, конечно. И суммарно, да, т.е. в Москве и Ульяновске работает порядка 70-60 человек.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Какая у них структура? Сколько из них… Пятеро айтишников, да?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Честно, я сейчас не могу вспомнить это, т.е. я знаю, что есть отдел продаж, есть продажники, несколько человек, есть директор по продажам, есть главный редактор, есть выпускающие редактора, есть пяток корректоров, которые сидят и целыми днями читают тексты, есть видеокоманда, есть… подкасты мы сейчас пока приморозили, не знаю, Леша хотел открывать, но не знаю, какая сейчас фаза… А не, мы пишем подкасты. Наверное, есть подкаст команда. Авторы есть, как фрилансеры, многие остались, кстати, и украинцы, работать там. Есть та сетка, которая была построена с постсоветским союзом, и даже есть одна, по-моему, из Канады. И авторов очень много, т.е. я думаю, это прям десятки людей — это авторы, т.е. просто они много-много там работы всякой и они работают.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Сколько хороший автор пишет статей в месяц?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Слушай, я могу сказать по себе. Я был хорошим автором и я мог писать до 7 статей в день. Когда выходил Apple какой-то релиз или что еще там релизилось у нас, но что-то важное релизилось, что было всем интересно, то я мог написать и 20 статей в день, т.е. типа с 7 утра до 1 ночи. То есть, да, я был в этой сфере очень продуктивный Слава. И я знаю, что статей за 10 тысяч заваливает.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И часть из них новости или это прям статьи-статьи?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: И новости, и главное, что показали, и какие-то embed-видео, пара строчек текста, знаешь вот это вот всё, вот это вот, и какие-то подборки, и так далее и тому подобное. Не, я очень много писал. Кстати, я тебе скажу, что когда я ушел работать с «Лайфхакера», я недавно понял, что я не написал, наверное, ни одной статьи больше 10 тысяч символов с того момента. То есть мне настолько отняло, знаешь, вот всё, конец, т.е. как писатель, как блоггер, я, по-моему, просто умер, потому что я не могу подойти к тексту. У меня есть очень много, чего я могу написать и рассказать, и всего, и для меня это просто неподъемная сейчас ноша. Хотя я это делал постоянно. Я просто садился с утра. Я тренировался, поэтому делал перерывы либо днем, либо утром. И рабочий день меньше 10 часов у меня не было. И это длилось типа годами и почти всё это время я писал. И это, блин, больше, наверное, 10-12 тысяч статей, т.е. это просто нереальное какое-то количество. Но можно поискать. В «Лайфхакере» можно написать, там, lifehacker.ru/author/, по-моему, woofer у меня называется, я тогда еще так звался, вот, и там можно полистать, там можно задолбаться листать.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Мне это напоминает, как наш с тобой общий знакомый Вова Дегтярев пробежал первую ультру, 100 километров, не бегав вообще практически ничего.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: В сапогах, он бегал в кирзачах, по-моему, даже.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Ну, это 10 раз по 10, что я не смогу? И потом он говорил, что он пару лет даже за трамваем не бегал.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Я тебе скажу, что всё вот это блоггерство, вот это авторство, я, когда смотрю сейчас на видео, как ты делаешь, другие видеоблогеры, которые делают, мне кажется, люди не понимают, какого уровня вложения вот времени и сил, и вообще головы, и вообще психических каких-то, эмоциональных сил, в любой такой проект, т.е. конкретный проект — это, по-моему, самый, — по крайней мере в текущей модели потребления медиа, в текущей вот конструкции мира, — это, наверное, трудно найти работу, которая требует больше времени, чем снимать канал на YouTube или писать очень много в блог. Всем кажется, что это какой-то fun, типа, ты просто chill’ишься и так время от времени просто выбрасываешь людям какую-то приколюшку, знаешь.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Как ты путешествуешь, летаешь на самолете.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Типа, ты просто поехал на самолет и снял там что-то камерой. Да, ты снимал, это было просто прикольно, ты что-то говорил камере, но потом ты сидел, типа, 8 часов монтировал, типа, и это можно делать каждый день. У меня было опыт видеоблоггинга. Я пытался делать ежедневные… Я вдохновился Кейси Нейстатом и думаю: «Блин, я тоже могу». У меня момент был как раз, что мы очень много ездили, очень много… тогда как раз LIVE.LOVE стартовал и просто каждые выходные это какая-то другая страна, какой-то опыт, то бассейн, то выпуск, то какие-то марафоны. Я думаю: «Буду снимать». Короче, меня хватило ровно на 2 недели. Я просто перестал в принципе спать и в конце я смотрю на себя в начале и в конце — это просто разбитый человек. А этот чувак делает это годами. Я восхищаюсь. И теми же интервьюерами, которые, вот я сегодня пришел, опоздал, ты мне звонил, я там что-то писал вам в чате…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И пытался найти адрес, хотя работал в «Яндекс.Картах».

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Мы с тобой, т.е. вот эта вся организация заняло у вашей команды, типа, мы сейчас запишем за час это всё и ребята смонтируют, не знаю, за сколько они смонтируют.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Пару дней.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Пару дней. А мы с тобой… с помощницей, мы… блин, это, типа, 3-4 часа заняло, т.е. всё это — 3 часа, час, потом дорога — час, дорога — час, монтаж — это целый день. Если каждый день это выпускать, то в принципе это full-time рабочий день. А еще спикер может не прийти, типа, и так далее.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: А еще ты можешь заболеть, у тебя может быть ветрянка.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Поэтому я на самом деле очень хочу на самом деле. Мне самому хочется с видео сейчас заниматься. Но я настолько понимаю тяжесть этой ноши, потому что с «Лайфхакер» я не понимал тяжесть ноши. Я просто взял и понес. Меня нагружали, нагружали, как ослик, типа, в конце, там, прилег. Но с видеоблоггингом я понимаю, что это такое и я очень боюсь этого. Честно. Поэтому пока себя отговариваю от этого.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Я пока не берусь в отпуске записывать видео, потому что я понимаю, что у меня вместо созерцания окружающего, мне надо будет думать о том, как это выглядит.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, интересна эта тема, что ты становишься вот этим транзистором, т.е. ты передаешь вот этим носителем, т.е. медиа, когда говорят медиа — это же не просто какое-то такое явление. Медиа означает очень просто — это носитель. То есть когда американцы говорят про что-то медиа, то может быть кабелем слово медиа обозначаться или, там, не знаю, там, пневматическая почта это тоже медиа, потому что оно переносит какую-то информацию. И когда ты становишься вместо созерцателя, раздумывателя, становишься просто таким передатчиком…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Зеркалом.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Даже не зеркалом — трубой. Через тебя просто протекает… с одной стороны протекает что-то интересное, с другой стороны тонны говна сливаются. И ты вот работаешь в таком режиме, когда в тебя закачивают и интересное, и сливают говно, т.е. такой, знаешь, кишечник, блин. И, честно говоря, быть вот этим вот человеком, многие просто не готовы и я думаю там всё ломается в этот момент, когда ты просто понимаешь, что ты и живешь теперь для них, а что в ответ, а ответ приходит не сразу, а через пару лет, и вот этот вот gap между ожиданиями того, что ты такой молодец и ты стараешься, а они просто через тебя дерьмо сливают, то это, конечно, тяжелое испытание, но когда ты его поймешь, ты знаешь, что такое медиа, это вот оно.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Интересно. Но при этом ты продолжил работать в близкой теме, т.е. LIVE.LOVE — это всё равно обучение, это оффлайн, это всё равно эмоции людей, которые получают свой опыт в беге, в танцах, в плавании, что у вас еще там есть?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Бег, плавание, танцы, триатлон пока в базовой конфигурации, и пение сейчас началось, еще мюзикл будет, мы будем ставить на новый год. Как бы смотри, почему, мне кажется, что вот с LIVE.LOVE начало получаться. У нас есть 3 фаундера — это Наталья Емченко. Она является PR-директором СКМ, у нее опыт вообще гашения… она гасит самые чудовищные пожары в своей жизни, умеет работать с людьми и понимает вообще, что людям на самом деле надо, а не то, что они говорят. У меня есть опыт продвижения, продаж и какой-то визуализации. Слава Сухомлинов — это очень крутой менеджер. Менеджер не в смысле тот, который сидит за столом, протирает штаны и что-то менеджерит, а это конкретно управленец с опытом работы, с постройкой 80 ресторанов, да, сети. А что такое ресторан? Один — это полная срака, а 80 ресторанов — это 80 полных срак. Вот. И даже, наверное, 100, может, и 200. Дерьмо же мультиплицирует себя. И когда мы начали, в появлении LIVE.LOVE было всё очень логично, потому что самая большая моя проблема в работе в «Лайфхакер», не работа даже, работать было очень круто, а с точки зрения мировоззрения у меня был большой завтык. Я не мог понять, почему… тогда у нас было 5 миллионов читателей, сейчас у нас 19 миллионов читателей… почему мы не можем монетизировать очень точечно этих людей, ведь они же ходят к нам, мы сделали всю работу, мы их привели, мы их развлекли, мы это упаковали, мы, правда, у многих поменяли им жизнь, многие начали бегать. Это правда. Просто на этих числах больших этих людей, их тысячи, которых ты…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть ты имеешь в виду, что вы не смогли, условно, продать им подписку за $1?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Мы не пытались продать подписку, потому что в это не верили, потому что были эксперименты очень крутых ребят, которые ее делали, тот же TJournal, тот же Slon, сейчас уже Republic, и американский опыт. Он ничего хорошего не показал. Точечные есть удачи, но мы не настолько как бы восхищены собой, чтобы верить, что мы та точка, в которой удастся, если в полном рынке ничего не получается. Я никогда не мог понять, почему… т.е. каким образом нам монетизировать. Конечно, мы думали над подходом. Может, какой-то ecommerce, какой-то мерч, какие-то подписки. Но об реальности эти штуки разбиваются. И фактически LIVE.LOVE был той попыткой, когда ты делаешь меньше, но за больший выхлоп, т.е. ты делаешь просто… ты берешь тех же людей, просто… а теперь ты к ним ближе. Ты берешь и точно так же рассказываешь им: «Смотри, вот, кроссовки есть разные, вот, смотри, есть бег, не надо бежать сразу, потому что, там, красный пульс, мы им пульсометры же даем на тренировках беговых и так далее, в рамках стартового пакета. Люди же, они хватают такую волну успеха первую, 2 км пробежал и уже может бежать 10 км — это же 5 раз по 2, черт возьми. И мы точно так же обучали, я точно так же отвечаю на комментарии внутри нашей структуры, точно так же я пишу эти статьи иногда, иногда прошу написать авторов, но в этот раз теперь я общаюсь с людьми напрямую, я беру с них деньги за этот опыт, за эти вещи. Поэтому для меня на самом деле LIVE.LOVE является некой эволюцией, такой даже не эволюцией, вот, короче, у меня есть… блин, я начинаю путаться, но просто тяжелая для меня история для рассказа. Люди, когда жили в природе, они были частью эволюции. Прибежал тигр, тебя сгрыз, меня не сгрыз, я молодец, я размножился и так далее. Потом мы придумали огонь и всякие штуки. И теперь мы, например, у нас рождаются больные дети и мы их продолжаем, ну, допустим, в Италии люди с синдромом дауна заводят семьи между собой. Это противоречит эволюции, классической, природной, т.е. вот дарвиновской, т.е. ничего для вида хорошего нет, когда происходит вот такое вот развитие. Или, там, допустим, мы лечим какие-то болезни, люди жрут…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Условно, ты имеешь в виду, что у нас нету больше Спарты?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, даже не Спарты, ну, Спарта — это как бы такая супер эволюция, когда ты ее форсишь, ты как бы берешь и еще усиливаешь, т.е. мало… тебя тигр не сожрал, тебя не убил кто-то, так давайте еще между собой порубитесь, т.е. это усиливает…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Они выбрасывали просто младенцев, которые были…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Я знаю, да. И мы вышли их этой эволюции и мне кажется, что LIVE.LOVE сейчас, если говорить о некой медиа, медиа среде, это выход из этой эволюции. Мы из нее вышли. Потому что мы не конкурируем ни с «Ногибоги», мы не конкурируем не на самом деле, по большому счету, не с беговыми клубами. Мы как бы создали свои правила, пока этот огород, вот его и развиваем, сколько он может развиваться. А там, я уверяю вас, есть конец этого огорода, т.е. он не бесконечен. Там есть свои определенный внутренние законы, которые не позволяют, как вот космическая… физика… космофизика, ты не можешь… звезда, она растет, а потом она просто сжимается, потому что… В общем, есть ограничение этой ветки эволюции, которую мы создали, но потом куда мы идем, я хочу так заверить вас, что мы потом вернемся в медиа, через свой путь, не создав сайт и начав писать много статей. Мы сейчас будем строить медиа и уже строим его. Мы строим платформу цифровую. Мы создаем новую реальность как бы свою, т.е. мы не хотим играть в рамках «создать сайт, набрать аудиторию», а потом научить ее покупать, а потом начинать ее заворачивать через магазин, продавать им мерч и так далее. Мы пошли другим путем. Я понял, что в «Лайфхакере» так не работает или это у нас не получилось. Мы отошли в сторону, повыдергивали этих людей как бы, условно говоря, из толпы, которые нам интересны, узнали об их опыте, увидели, что они могут платить, что они хотят заниматься, что они не хотят того, что я считал, хотят люди, которые занимаются бегом, потому что я переосмыслил полностью свое отношение к спорту, благодаря клиентам. И сейчас я буду строить совсем другие продукты, которые тоже… и один из этих продуктов будет медиа. Я вернуть в медиа, но немножко с другой стороны. И, возможно, получится даже лучше, чем с «Лайфхакером», но увидим.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть сейчас вы набираете вот такую средний плюс аудиторию и пытаетесь расширить спектр услуг, который вы им оказываете?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Услуги расширять, понимаешь как, из-за того, что мы, с точки зрения экономики, не очень доступный продукт, т.е. это типа дорого.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: По сравнению с беговыми клубами, они вас, ну, ненавидят, потому что как можно столько платить.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Это очень здорово. Смотри, беговые клубы не понимают одной вещи, как не понимали плавательные клубы, что без… т.е. бегущий человек марафон, классический бегун-любитель такой, как я. Вот я буду говорить про себя, чтобы никого не обижать. То есть я намотал себе пояс, напихал каких-то гелей, какую-то повязочку навязал, чтобы не тек пот, навесил на себя часов, каких-то датчиков. Это фрик. Вот я на себя смотрю на фотках прошлых. Это фрик, который на самом деле сам по себе никого не привлекает, он не продает идею, он не развивает, не хочется быть им, не хочется… если человек будет такой… моя мама смотрит на меня после марафона настоящего, она такая, блин, она типа стоит и у нее текут слезы.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Типа, надо ли бы оно тебе?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Зачем это? И я не могу ей объяснить, потому что я не могу… взять крови у себя, дать ей, короче…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Эндорфины.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Загнать и чтобы она там просто разрывалась от счастья, понимаешь, и слезы потекли бы, какая она молодец. Я не могу это показать, но я могу показать опыт людей, которых я веду очень последовательно и очень… т.е. наша работа — мы не учим бегать… т.е. мы учим бегать, учим питаться и так далее, и так далее, но первое, что мы учим — мы сдерживаем. Самое сложное в нашей работе — сдержать порыв людей побеждать, бежать марафоны. У нас люди бегут марафоны через 2 года не потому, что мы их плохо учим, а потому что мы не разрешаем бежать. Кузин стоит и говорит: «Никаких марафонов». «Саша, я очень хочу марафон, я могу». «Нет, я тебе запрещаю».

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Слушай, многие тренеры это делают. Они тебя сдерживают. Особенно многие, кто успели травмироваться или достигнуть высоких результатов.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Мой опыт был другим. Мои тренеры не возражали против моих безумных идей. У меня было тренеров, наверное, человек 5 разных. И, наверное, всех вы их знаете. Я сейчас не хочу называть их, просто, чтобы не возникло какой-то дискуссии про это, потому что мне эта дискуссия не интересна. Мои тренеры не сдерживали мое безумие и первая моя половинка Ironman — это была очень травматичная история. Первый мой ультрамарафон — это была травматичная история. Первый мой марафон…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Я помню, читал твой…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Кошмарный.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: …отчет про половинку. Я не понимал, зачем ты это делаешь. У тебя воспалилась надкостница — сделай перерыв. Ну, да, ты заявил всем, но…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Невозможно, невозможно. Но тренер не возражал. Он сказал, что: «Ну, смотри по самочувствию». Я смотрел. А у меня же, знаешь, ЧСВ высокое было тогда и я нормально валил. Вот.
И фактически сейчас, что происходит. Что такое сейчас LIVE.LOVE? Сейчас LIVE.LOVE — это ограниченная группа людей. Ограниченная в силу доступности по цене, наших локаций. Мы не можем впихнуть больше людей, чем мы можем впихнуть. И мы сейчас изучаем опыт людей, как они учатся, где они ломаются, где у них начинаются глюки, типа, психологические, физические и так далее. И параллельно мы стараемся, опираясь на, скажем, величие этих людей, потому что люди действительно, там, директора, какие-то депутаты, какие-то крутые прокуроры, люди с каким-то своим нетворком, мы пытаемся за их счет показать то, как мы видим, правильно показать бег людям, т.е. мы снимаем истории, как человек… вот история про кого-то, кто пробежал десятку. Мы показываем, как происходит наше «дозвілля», как мы ездим, как мы куролесим, как мы веселимся. И хотим показать, что бег — это не достижение, это не марафон из 3.30, это не десятку из 40 минут, типа, это круто. Нет. Бег — круто, когда ты на финише, блин, прикольный, когда тебя ждут прикольные люди и когда вы потом идете и дегустируете вино. Для меня это оказалось спустя 6 лет занятий спортом это и есть то удовольствие, которое я и для себя нашел.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Но 5-ку за 20 ты же хотел пробежать?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Потому что да, я же продеформированный, я же плохой пример, поэтому я на себе рассказываю, я до сих пор такой, но я уже 6 лет этим занимаюсь, а они занимаются полгода-год. И когда человек занимается 6 лет, он уже и ломался, и надрывал, и колол что-то в колени, и что-то жрал, и тянули его на каких-то растяжках. В общем, я всё это пробовал и это всё очень плохо. И сейчас когда я бегу 5-ку и чувствую, что меня что-то тянет в колене, я просто сбавляю и не бегу ее, и никому ничего не должен, потому что… потому что потом я буду болеть год, а мне это не нужно, это вредит моему бизнесу и моему мировоззрению.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Наверное, у меня другой опыт, потому что максимум у меня из того, что было, это, там, надкостница и я сейчас сделал перерыв и у меня это экологичней было.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Я просто был очень неспортивным ребенком просто, т.е. это такой ботан…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Я тоже, но я просто в какой-то момент у себя внутри в голове я решил, что я состоялся… ну, не состоялся, я как бы доказываю что-то в других сферах, а сюда я прихожу за общением, за переключением, за медитацией, за тем, чтобы меньше живот был и так далее.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: И следующий этап, который мы сделали, т.е. мы, с одной стороны, занимаемся, я не буду скрывать, что для нас это очень хороший бизнес и мы зарабатываем очень хорошие деньги на этом бизнесе, все 3 фаундера, и хорошие зарплаты у нас в компании.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Но вы в первую очередь все-таки не безопасность, мне кажется, продаете.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Не, в первую очередь мы продаем комьюнити, потому что внутри у нас действительно быть круто, т.е. классно, когда ты приходишь на конференцию, например, какая там была конференция, и ты заходишь, и люди, стоит спикер, наш клиент, а ползала — это наши клиенты, или когда спектакль, девочка пошла в театральное искусство Ира Берющева, она делает спектакль, и ползала в театре сидят наши люди, или, например, когда Длигач, Берющева и Синегуб делают клуб наставников «Board», это бизнес-общество какое-то, и наши люди его наполняют, они их советуют и возникает, они не знакомы были до LIVE.LOVE, вообще никак, и очень много таких вещей происходит.
И еще одна вещь, которую я хотел бы коснуться, которая позволяет нам, почему мы берем так много денег и такие cost’ы держим. За время, когда мы создали наш проект, например, если взять плавание, то cost’ы тренеров выросли. Для меня самая большая проблема была в спорте любительском, когда… Вот у меня был первый тренер Юра Клим. Я буду про это рассказывать, эту историю всегда рассказываю, по триатлону. Не первый, а в смысле мой такой один из самых любимых тренеров. И когда Юрий, — мне посоветовала Настя Голобородько его, — и я подхожу к Юре триатлоном заниматься, говорю: «Юра, сколько ты стоишь?» Он говорит: «А сколько не жалко?» Я говорю: «Ты, что с ума сошел? Я велики покупаю, какую-то форму», а мне уже тогда, я неплохо зарабатывал и мне было неприятно, что он так вот говорит, типа, что я должен со своей колокольни выбрать, сколько ему надо. И он назначил какую-то цену сам, она была очень низкой, мы занимались, и каждый раз, когда я советовал кому-то Юрия, я плюс $10, плюс $20 в месяц добавлял к его cost’у и людям говорил: «Он стоит $120, $140, $160». И сейчас Юра, например, не подходи без этих денег к нему, понимаешь. И Юра начинает ездить на Кону, Юра начинает проводить сборы в Тенерифе, Юра начинает ездить на красивом велосипеде, Юра живет в красивой квартире.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Юра не просто смотрит вот этих ребят, которые финишируют на Коне…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, для меня было важно…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: …а он становится частью.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Становится ими и мы приходим в бар и я не должен угощать его пивом теперь и я могу позвать его в то место, куда мне приятно. И мне приятно, что тренер становится человеком, за которым хочется тянуться, что его образ жизни является часто эталоном для многих других тренеров. И мне было очень неприятно. Это какое-то пролетарское такое у меня, знаешь, негодование было, почему люди покупают велики за 5 тысяч, ставят их на машину на раму за 2 тысячи, и машина, блин, за 40, а платят тренеру 300 гривен, как Ястребову я когда-то платил, еще много лет назад, 4-5 лет назад. Они чувствуют себя нормально. Ну, это же неприятно. Это неправильно. То есть неправильно, что он бедный, а ты, обвешанный всем этим жиром, твои часы стоит дороже, чем 5 лет обучения с ним, почему так происходит. А он копил этот опыт 10 лет. И то же самое с нашими тренерами. Мы поднимаем цены, поднимаем эту историю. Артур Артамонов сейчас берет за тренировку сейчас, блин, очень приличные деньги. Скажем, он стоит дороже, чем LIVE.LOVE сейчас, если заниматься с ним в его группах, потому что ты еще за бассейн платишь. Мне нравится, что люди теперь должны платить за спорт, что они теперь должны понимать, и тренеров поднимать, и тренеры должны с ними ездить. Юра ездит со своими участниками за границу теперь, поддерживает их там. Ну, это круто, так должно быть. Мы не можем быть сообществом. У меня когда-то был опыт, я ездил в Амстердам и у меня там работает друг программистом, и он рассказывает такую вещь. Я говорю: «Сколько ты зарабатываешь?» «4000 евро до уплаты налогов». Я такой: «Круто». А он говорит: «А знаешь, сколько уборщица?» А я говорю: «А ты можешь попросить поднять зарплату?» Он говорит: «Нет, у нас так не принято». Я так что-то посмеялся, думаю, блин, короче, говорю: «А уборщица сколько, например, зарабатывает?» Он говорит: «3700». Я говорю: «Ты же программист, твою дивизию, 5 лет работы, супер тестер», он просто бог, вот если его тестером себе зацепить — это просто невероятный человек. Он говорит: «Ты понимаешь, какая проблема», что у них в Голландии есть такое отношение к людям, что если… Как у нас? У нас сидят программисты 5-ка зарплата и уборщица за 7 тысяч гривен. И они вроде как вместе команда, потому что она убирает, она ставит им чистые чашки, она моет их посуду, но они могут… они не вылазят из-за границ, новые iPhone, часы Apple Watch и так далее, и машины, квартиры, а она, блин, нищий человек, по сути. И у них не получается, они не сходятся, они не есть команда, они не есть сообщество, не есть группа людей, которые могут еще лучше, она может лучше мыть чашки, она может им конфеты класть на стол прикольные, от них будет подниматься настроение, они могут с ней пиво выпить, узнать, что она на самом деле прикольная тетка… просто, что-то пошло не так, знаешь, в жизни. Но у нас этого нет. И для меня это важная тема. Для меня важно, что спорт становится дороже, и важно, что и тренеры дорожают, и важно, что мы делаем, там, кубок по плаванию, который стоит достаточно дорого участие, там, 250 гривен за старт и прыгаешь, 30 секунд плывешь за 250… ой, не долларов, прости, гривен. Но мне важно, что теперь все старты, допустим, Юра Подлесный делает нормальный cost, он делает нормальные арки, у него нормальные медали, он снимает нормальное кино, это кино смотрит нормальные люди, а не упоротые вот эти вот бегуны. И это всё нарастает и нарастает, потому что без красивой картинки, без показывания… а на всё это нужны деньги, так или иначе. И для меня это важно.
То есть изначально наша миссия, если говорить правду, была такой, что мы должны спорт из этого рыгалова превратить в какую-то красивую историю. И похоже это работает по крайней мере для тренеров и для локаций это работает.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Слушай, это очень правильная вещь, чтобы люди перестали быть бедными, потому что дурные, а дурные, потому что бедные. Да, т.е. очень часто тренер не понимает…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Он не умеет продавать, его нужно научить, показать.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Он не умеет продавать, он не понимает, что для тебя важно, чтобы конкретно это было в 7 утра или по дороге на работу, и ты за это готов сильно больше платить, чем он спрашивает. А он говорит: «Ну, не могу, ну, нет у меня своей машины», например.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Конечно. У нас так было. До сих пор у нас беговые тренировки пока тепло, до конца октября, проходят на НСК, и НСК нам обходится крайне дорого, я скажу честно.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Но красивые фотографии.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Красивые фотографии. И люди приходят на эту тренировку, правда, сейчас начали что-то опаздывать, надо их, там, чуть-чуть подтянуть гайки. Ну, короче, они чуть опаздывают, 5-10 минут, но они когда приходят, у них настроение поднимается, им нравятся красивые фоточки, люди смотрят, им нравится. И бег уже перестает быть, например, там, бегал по району, снял свои часы или типа себя, там, селфи. Это стало какой-то такой картиной, такое полотно, которое на самом деле сейчас все рисуют, и рисуют чуваки, которые бегают вот это, 4 утра, там, Маша Карачина собирает, они же тоже рисуют, это же тоже картинка. Ничего прикольного в 4 утра беге нет. Не надо верить этой сказке. Ничего классного в том, чтобы в 3 утра подняться и в режиме зомби куда-то распихать какие-то истории и забыв что-то надеть или что включив какие-то часы, ничего прикольного нет, но это прикольно с точки зрения картинки. И люди смотрят, и когда они смотрят ролики, фоточки, тогда пропаганда бега работает. А когда это просто «я молодец, я выбежал, я пробежал марафон за 3.30 или 3.29 или даже за 2.57», в этом ничего прикольного для людей, которые не видят этого пути, для них это пропасть, ничего прикольного в этом нет. А их надо тупо затягивать, потому что нам всем это нужно.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: А кто-то никогда не пробежит за 3 часа марафон.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Слушай, кто-то никогда, блин, не будет спать с женщинами и кто-то никогда не поест черную икру. Всегда есть люди, которые никогда. Но этот путь, мы должны его раскрашивать в те краски, которые понятны людям. Я пример приведу. Мы делаем сейчас, так получилось, в Запорожье мы делали «Яскраву гонку» — это Color Run, если просто. Мы делали «Яскравий заплив» — это заплыв на воде — то, как мы считаем нужным, было сделать заплыв, потому что мы ездим по миру и видим, что в Украине негодящая организация. Сейчас вот проходит велогонка в эти выходные. Не знаю, когда выложишь видео, но вот они будут… 800 зарегистрированных человек только в Запорожье. И это всё будет очень красиво. Там будут бесплатные сервисы, бесплатный тюнинг велосипедов, посадка, всем бутылки в рюкзаки, в общем, всё спонсирует «Запорожсталь» и это очень круто. Поэтому всё это можно сделать так как мы хотим, а не так, как у нас получается, исходя из финансовых каких-то обстоятельств. И когда мы это делали, мы всегда хотим, знаешь, «Надо позвать каких-то, короче, велогонов, чтобы они показали всем». Типа, нафига? Кому это надо? Велогонам надо? Да им выиграть призовые деньги. Что это даст людям? Ничего не даст. Если мы сделаем забег марафон в Запорожье, его уже делают, он поддерживается обществом бегунов. Это круто. Но что это даст моей маме, которая в целом когда-нибудь все-таки хотелось бы, чтобы она пробежала 5 километров. Просто могла поддерживать со мной разговор во время бега или пробежаться за автобусом, как она бегает иногда. Вот эти раскрашенные, красивые вещи, вот эти вот улыбающиеся люди, вот эта краска, которая летит, она показывает, что бег — это какой-то тип развлечения, пошел в лазертаг, сходил в пейнтбол, в кино и побегал. Это вот как бы развлечение одного уровня доступности. Просто потом один идет марафоны за 3.30 или быстрее, за 3, а второй идет просто каждое утро трусит по… есть такие люди, которые каждое утро бегают по 20-30 минут, каждое утро без… ничего. Они просто встают, бегают и на этом всё заканчивается. Тоже крутая история на самом деле, но чтобы он к этому пришел, надо показать, что это круто. А показать ему нашим языком, вот этих спортсменов, не получается, не работает так, не заходит.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, я помню, когда я болел триатлоном, мне тренер показал просто, как часто финишируют триатлон, на корачках, просто вырубаются.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Ой, да, Till… называется жанр видео Till I Collapse, типа, вот набирать в YouTube Ironman Till I Collapse и там начинается просто зомбиленд.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Жесть просто.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Скажи, LIVE.LOVE, планируете сделать из нее вот такую продуктовую компанию, потому что сейчас это во многом сервисный бизнес.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Конечно, да, я называю это вообще ресторанным бизнесом.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, т.е. у тебя всё очень многое зависит от людей.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Очень много. С точки зрения операционки это просто ад, учитывая клиентов и учитывая их ожидания, и учитывая наши возможности чисто инфраструктурные, и, скажем так, интеллектуальные наши возможности, потому что у нас нет, допустим, не бывает людей, которые умеют тренировать, умеют фотографировать, умеют и петь, танцевать и цитировать, знаешь, Гёте.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Делать массаж.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Нет такого, да, поэтому мы иногда, мы упираемся в возможности того или иного человека в той или иной сфере. Допустим, есть хороший тренер — плохо общается. Хорошо общается — блин, тренирует как-то не очень. И так далее. Вот. Смотри, что происходит. Самая большая проблема сегодня у нас в бизнесе, — я называю это именно проблемой, потому что осознание этого очень сильно меня гнетет, — это организация сообщества. У нас сейчас 600 клиентов в обороте, т.е. во всех программах, если взять отдельно каждого человека, — это 600 клиентов, которые занимаются тем или иным видом спорта либо несколькими. И они сейчас организуются при помощи групп в «Фейсбуке». Это я, кстати, веду к продукту, я вопрос помню, это, чтобы ты не думал, что я рассказываю, что мне интересно. Нет. Я просто хочу, чтобы это была логическая история. Они сидят в группе в «Фейсбуке», расфасованы по каким-то чатам и так далее. И вот, например, когда у тебя в чате группа бегунов, например, 120 бегунов, и кто-то говорит какую-то ерунду, например, «Слушайте, а завтра мы что, не идем на НСК?», и тут каждый человек читает что-то своё, кто-то говорит, «Да, точно не идем, потому что кто-то говорил», другой, прочитав это, сделав паузу, начинает в это верить и говорит: «Что? А куда мы идем вместо НСК?», и начинается какой-то ад, т.е. все люди начинают просто генерить какие-то сущности. И в конце, ты, когда ты читаешь…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: А параллельно рядом еще девочки обсуждают какие-то шортики.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: А параллельно девочки шортики или какой-то юмор и люди начинают тупо… их начинает… блин, они заняты достаточно и их начинает это дергать, и они говорят: «Пожалуйста, остановитесь. Скажите мне, где завтра тренировка?». И для нас организация… Мы работаем сейчас на 7 бассейнах в Киеве, будет их больше, мы работаем на 3-х локациях беговых, — манеж, ВДНХ и НСК, и сейчас, например, будем еще в Голосеевскому лесу периодически делать некие упражнения. И, там, танцы —
это, по-моему, 3 или 4 у нас танцевальных площадки. Короче, очень много локаций, очень много людей, идут отработки и так далее, и так далее, они не понимают, куда им идти. В общем, сложная навигация. И наш продукт, который мы видим, мы видим опыт, у нас сейчас две тысячи сто с чем-то выпускников, я перед тобой проверял, и нам надо, нам надо… мы видим опыт, мы видим, где мы fuck-up’им, мы собираем NPS, всю эту маркетинговую лабуду, которую надо, чтобы понять, где мы fuck-up’им. И мы поняли, что нужна платформа для организации времени людей, которые вовлечены в жизнь сообщества — где какая лекция, а кто пойдет на лекцию, а кто это девочка прикольная, с которой я плаваю, или прикольный мужик какой-то, так прикольно шутил, надо его позвать на пивасик, с ним поговорить за жизнь, там, или еще что-то. И у людей сейчас дикая проблема с этим. И мы сейчас строим уже вот в конце ноября должны запускать для внутри сообщества. Это мобильное приложение плюс веб-часть какая-то, которая позволяет людям иметь полную навигацию, что у нас есть, когда у него конкретно тренировка, кто на этой тренировке будет, кто был на этой тренировке, поставить свой отзыв тренеру, — мы можем платить больше тренеру, кто хороший, меньше, кто плохой, — и так далее, и тому подобное. И мы сейчас строим эту платформу. И я на самом деле верю, что это даст нам некий инструмент для размышлений о франшизе, допустим, позволять открывать подобные клубы в городах Украины и других городах и странах, и возможно выйти на те самый испаноязычные, англоязычные рынки, про которые мы и говорим. Потому что мы действительно обладаем огромной базой знаний, т.е. я тебя уверяю, что вот то, с чего я начинал, и то, что я считал важным, толковым и нужным людям, наверное, 90% — это всё был булшит, какие-то мои домыслы и какие-то мои заблуждения, которые я считал, что это важно для человека, который сейчас мне платит и со мной уже 3-й год занимается. И вот это наш продукт. И да, я очень хочу быть продуктовой компанией. Я не люблю, мне не нравится, т.е. я не хочу наращивать эту сервисную часть, т.е. мне не хочется, чтобы это был LIVE.LOVE во всех городах Украины и мира, где занимается миллион клиентов. Это будет… это настолько сложно сделать, что… и мы разбираемся чуть-чуть в другом, т.е. мы разбираемся в продуктах, мы разбираемся в приложениях, мы разбираемся в онлайновом продвижении, и мне жалко, что эта экспертиза сегодня простаивает у нас, и я хотел бы, чтобы мы в это впоролись бы сильно, и мои партнеры меня поддерживают.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть вы планируете создать…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, у меня есть скриншоты и я могу даже их показать тебе, например. Да, мы делаем…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть свое такое приложение. Но вы рассматриваете только франшизу или просто возможность продажи этого приложения беговому клубу в Нью-Йорке?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Смотри, между тремя фаундерами, смотри, я просто знаю, давай, есть у нас беговые… плавательный тренер, который ушел, начал заниматься с участниками. И на самом деле ты знаешь, что было самое прикольное для него? Что когда он забрал 7 или 8 наших клиентов, уровень их восторга был просто невероятный, т.е. они действительно попали к классному тренеру, который делает классный продукт, им было классно. Но потом так случилось, что их стало 30, и из этих 7 человек, 6 человек к нам вернулись, потому что продукт перестал быть классным. И всё ломается на моменте коммуникации. Всё ломается, когда человек говорит: «Я не пришел, тренер, пришли мне отработку», и таких человек у тебя 12 в разных чатах, в разных местах, потому что люди не думают, где им задавать свои вопросы, они задают там, где им удобно, а тебе надо как-то сортировать.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: А тебе надо еще помнить, кто к чему готовится, какие особенности.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Всё ломается. У нас был такой опыт, когда мы поняли, что мы, блин, что-то не то делаем. Когда мы сделали первый LIVE.LOVE, набрали как бы друзей, друзей друзей, всё было очень феерично. Потом мы набрали 100 человек после этих 20 и всё разрушилось, т.е. сломалось всё, т.е. люди сразу стали недовольными, сразу стало очень плохо, очень… стал отвал людей, перестали приходить на тренировки, второй выпуск наш — это был отвал, наверное, 70% людей, хотя у нас такого никогда нет сейчас вообще, т.е. у нас потеря людей после выпуска процентов 20-30, остальные продолжают заниматься или переходят в другие направления. И мы поняли, что мы, блин, просрали все полимеры конкретно в коммуникации, что мы не объясняем людям их путь, мы не объясняем им, зачем всё это было — вот, ты финишировал и что дальше. Или мы не умеем их водить по тем локациям, по которым нам нужно их водить. И мы поняли, что нужна эта платформа, и начали, скажем так, думать о ней. Если вопрос твой о франшизе или может быть нанимать менеджеров и, там, строить, там, и так далее, мы не знаем.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Или продавать приложение, как продукт.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Может быть, мы не знаем, но на самом деле сейчас нужно верифицировать идею, что приложение кому-то надо и что люди не останутся в своих чатах, и это на самом деле меньшее зло, типа, для них. Вот. Нужно верифицировать эту идею. И если мы пройдем полугодовой тест, как мы планируем, и всё получится, то эта штука очень быстро станет платформой действительно для других клубов. Я верю, что всё перестает полностью работать на 150 человеках, т.е. если тренер или даже вот LIVE.LOVE, как бренд, как сущность, оперирует 150 человеками в каком-то направлении, то сложность задачи умножается просто многократно, т.е. если у тебя… Число Данбара есть такое, оно имеет под собой… Знаешь, да, число Данбара?

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Сколько людей ты помнишь…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Это сколько взаимодействий ты помнишь и можешь сказать привет или искренне поговорить, поддерживая какую-то тему разговора, испытывая какие-то неподдельные ощущения добра или такого, знаешь, вседарения. Вот. И на 150 всё ломается, просто практически блокируется проект, на где-то человеках 60-50 операционка зажирает 100% времени одного человека, который взаимодействует с этими людьми. Поэтому любой тренер, который будет достаточно успешен, любой, там, 3 тренера, группа тренеров или какая-то корпоративная программа, которая вырастет до этого объема, сломается и люди начнут отваливаться, проект начнет сыпаться на этом моменте. Мы видим просто эти примеры, когда, и разговариваем с другими клубами, что всё ломается в этой цифре, 50-40-50-60 человек, всё начинает крошиться, ломаться. И тоже самое в клубе триатлонном известном одном ребята говорят всё тоже самое, что мы проходим у себя. Они говорят: «Блин, забыл прислать план», «Черт, приехал в бассейн, а оказывается тренировка там», и так далее и тому подобное, или, например, «Почему нам не продать эти гидрокостюмы, нам стартовать через 2 дня, у нас гидриков нет и непонятно, где их купить». Эти все проблемы, они у всех одинаковые. Просто мы на объеме том, который мы создали и плюс завышенные ожидания клиентов, высокие, — не завышенные, а, наверное, высокие, — мы как бы видим это в самой такой острой фазе, острой форме и мы, конечно, охреневаем, и сейчас хотим систематизировать это через цифровизацию этой истории.
РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Смотри, давай обсудим еще напоследок такую вещь. Если сейчас стартовать медийный проект, вот, кто нас смотрит, думает, стартовать медийный проект, стартовать на русскоязычном пространстве, на англоязычном, что бы ты вот, там, топ 3 совета, которые ты бы дал, посоветовал, чтобы вот люди просто не набили свои шишки, если они смогут понять эти советы?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да. Смотри, во-первых, с момента, когда я им посоветую сейчас, они поверят мне и начнут, изменится практически всё, ну, в ландшафте, в ландшафте роста, в той почве, на которой они будут стоять и в той среде, в которой они будут двигаться, то есть, возможно, появится в Instagram какая-то фишка, чтобы генерить трафик, и так далее. То есть я бы, во-первых, делал видео, вот, честно, кроме шуток. Мне кажется, что, я по себе замечаю, хотя я очень такой консервативный, но я, допустим, начинаю день, это стыдно говорить, это часовой просмотр видео, за завтраком плюс пока я навожу порядки на столе и так далее, у меня YouTube играет, какое-то интервью или какое-то разоблачение или какая-то политика, но у меня что-то крутится и вместо телевизора это уже стало. И насколько я понимаю, это у многих так происходит. Я вижу, люди в транспорте ездят, пялятся. Я знаю, мой партнер Наташа ездит, слушает лекции на YouTube, вот в машине у нее лекции с видео в машине. Вот. Я бы делал это с видео. Я бы точно бы стартовал… Во-первых, нельзя за бесплатно это делать, т.е. надо иметь какой-то капитал хотя бы $1000 в месяц. Я бы точно закладывал бы эту сумму и на начинал бы бутстреппингом здесь никак, потому что уровень качества и уровень ожидания, он подрос и все-таки делать какие-то такие типа трясущиеся видео, разве, если ты очень крутой какой-то чувак и ты покажешь такой класс, что никто трясучку не заметит. И последнее. Набраться терпения на 2 года. То есть типа быть готовым, что за 2 года ты сожжешь 24 тысячи долларов, бесконечное количество личного времени и, там, не знаю, твоя жена на тебя обидится, девушка бросит, дети будут так, по остаточному принципе, потому что медиа-проекты требуют очень много внимания. Это колоссальное количество внимания на реакции, на коллаборации, на всякие истории, на придумывание, на поездки и так далее. И надо быть готовым 2 года работать просто в стол, вот просто вот делать без любого фидбека, т.е. не будут вас смотреть, не будут вас лайкать, не будут вас шерить, всем будет насрать, что вы делаете, но нужно 2 года делать и тогда можно через 2 года будет сказать: «Да, что-то я делал не то» или «Я молодец, я добежал». Но 2 года — это минимальный срок привыкания людей, даже я вот смотрю по LIVE.LOVE, по тем статьям, которые мы пишем, что люди привыкают читать что-то, они привыкают к этому слогу, привыкают к этому лицу, там, ведущего, привыкают к фразам, привыкают к структуре, к таймингам каким-то. Например, есть YouTube шоу по 2 часа и 2 часа, ну, ни во что не влазит, кроме как специально сесть и смотреть. И если ты хочешь делать шоу 2 часа и ты веришь в этот формат, нужно тупо 2 года людей учить его смотреть, вот, чтобы прямо собиралась аудитория и… Есть люди, которые, допустим, не знаю, дальнобойщики, которым 2 часа нормально, потому что он едет, типа, а там что-то болтают, классно, а мне ненормально, и надо… Вот эти 3 совета, т.е. видео, быть готовым к затратам, даже если это просто текст.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И регулярность минимум на 2 года.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: И регулярность, да. Ну, это в любом случае как бы очевидное. Ты делаешь некое шоу, — это всё шоу, так или иначе, это людей развлекает, — и ты должен держать тайминг. И последние 2 года работать в стол, т.е. не то, чтобы не выкладывать, но быть готовым, что эти 2 года всем будет плевать на тебя, а потом в какой-то момент что-то произойдет, так всегда происходит, какой-то излом, какой-то гость специальный, какое-то явление, ты вылез в какой-то топ или что-то еще, кто-то тебя заметил и оно бомбит. Вот так у нас было всегда с «Лайфхакером» и так со всеми проектами, которые я делал, т.е. никогда нет такого четкого роста, вот, я придумал, сейчас я вот вырасту до 2 миллионов просмотров. Нет. Это всегда какие-то такие скачки, плато, скачки, плато, и вот…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть это всегда скачки чаще всего за счет дистрибуции или за счет контента?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Дистрибуции… У нас как-то была история, у нас был блог «Интернетные штучки» и там было, допустим, 20 тысяч читателей в день, и тут какой-то Алекс Экслер, такой был чувак, ты его помнишь.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, я читал его блог.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: И он нас заметил и отрекомендовал и наша аудитория месячная просто удвоилась, просто вот так, она просто была 20 и стало 40.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И она еще за счет длинного хвоста доходила.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Конечно. Тогда еще работало SEO так, как оно работало, надо было хорошие линки собирать, у него был PR6 или PR7, это было очень круто, и он у нас налил этого PR, в общем, всё было круто. И это всегда скачки, всегда скачки, т.е. нет никакого плавного роста в контентных проектах. Технологии меняются, люди меняются, каналы роста, кто-то тебя замечает. Но говорю — 2 года. Вот если не готов 2 года, если бросишь через год, то сам дурак, то просто начинал даже зря.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: 2 года — это вот личная история или если ты стартуешь медиа, как компанию, или ты бы не советовал сейчас стартовать это как отдельным бизнесом?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: А ты сначала компанию не стартанешь. Смотри, компания не выживет просто за 2 года, если у нее нет… Просто в олигархической экономике, если вы готовы под кого-то прилечь и лежать не дергаясь, то в принципе у вас может получиться. Вы берете какого-то инвестора, допустим, политический какой-то канал на YouTube, тебе какой-нибудь чувак дает бабло, ты нанимаешь команду, вы что-то делаете или грант какой-то берете, я не про это рассказываю. Начинать нужно всё равно с малого и вырастать команде. Нельзя начать с команды. Первое. А второе. Команда… Да, команда просто деньги сожрет. И второе. На самом деле хорошо начинать таким революционером, таким бойцом, ты должен быть каким-то свежим, ты один, ты против всех, и на самом деле люди очень часто перетекают к тебе и приходит первая твоя ядреная аудитория, ядро, потому что ты такой какой-то другой, ты какой-то смелый, ты не от кого не зависишь, ты такой молодец. А потом ты обрастешь командой. Как Wylsa в свое время. Он создал канал, там, очень поправился по пути, да.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Но он, кстати, один из немногих, кто из персонального блоггинга перешел к медиа.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да. Если бы он сначала стал строить команду, команда сожрала бы бабло и он бы так и не поднялся бы. Поэтому… Нужно сначала начинать с себя, как-то так выстраивать.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Но тут ты тоже, мне кажется, был раньше, вот, когда в активной фазе «Лайфхакера», ты был более такой агрессивный, хайповый.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: А мне просто очень тяжело жилось. Я тебе скажу честно, очень часто люди, которые очень агрессивны в интернете, — это люди, которые… у них какая-то внутри… какие-то нерешенные проблемы, они просто вымещают это наружу и с этого всего вот это разбрасывая гавнецо, они как бы немножко лучше себя чувствуют. Я сейчас могу это точно сказать, потому что говорю про себя. Просто была очень тяжелая жизнь, просто было очень много работы и не очень много профита с этого и хотелось быть каким-то… какой-то злой всё время был и на всех злился, а сейчас как-то не злюсь.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Это было совмещено с кризисом среднего возраста?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, конечно. Ой, у меня кризис среднего возраста — это просто ховайся, 30 лет, это меня разносило просто в страх.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Расскажи, чего плюс-минус ожидать. Мне 29 исполнилось.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да. Ну, смотри, многие разводятся, т.е. у меня из, наверное, таких близких друзей у пары человек только устоял брак, а у десятка рассыпался. Это именно в 30, 31, 29. Очень сильно давит на тебя, наверное, медиасреда, потому что какое-то есть такое ощущение, что в 30 лет ты должен как бы знать, что ты делаешь. То есть если ты классный продавец, то ты должен уже чем-то себя обеспечить и верифицировать общество, что ты молодец. Если ты, например, в 30 лет называешь себя журналистом, а тебя не читает вся страна, то ты какой-то херовый журналист. И у людей очень завышенные ожидания в 30 лет. Плюс это накапливается снаружи.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Из соцсетей, Instagram.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: А соцсети это усиливают, потому что они же репродуцируют только деланный позитив, т.е. все выкладывают… Вот я, давай, опять всё будем про меня рассказывать. Соцсети мои, вот открыть сейчас, что у меня происходит? Сейчас мы с тобой сделаем селфи после интервью и все увидят, как я дал интервью классному каналу. А до этого я утром был на канале «Прямий» и сделал там селфи с классными редакторами и… видишь, я был в канале, теперь пришел к тебе, вот, а завтра я сяду в самолетик и улечу в Канны и вся моя жизнь просто прекрасная картинка, такая нарисованная маслом, и так далее. Но, допустим, то, что я не могу починить кран уже 5-й год у себя, — не могу, потому что просто впадлу, — а он брызгает всё время на кухне, или, например, что у меня очень болел живот утром, или что я сегодня пропускаю тренировку по плаванию, потому что вот из-за тебя, из-за канала, из-за Карибиана и так далее. Я не пишу, так нельзя написать.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Даже если ты это напишешь, оно не получит такие охваты.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Оно не резонирует, я не получаю себе фидбека и зачем это писать, или что у меня был кассовый разрыв в LIVE.LOVE в какой-то момент. Я про это не писал нигде. Но было такое, что вот пипец, короче, надо выплатить всем бассейны это, а деньги с клиентов не собрали. И про это не пишут и складывается картинка какая-то такая искаженная, что всё так очень круто. И на самом деле ты-то знаешь, как на самом деле. Все вокруг про тебя как-то говорят, что-то от тебя ждут, а ты не можешь этого дать, потому что у тебя этого нет. И почему-то вот именно в 30-40 срабатывает вот это всё, — кумулятивный эффект медиасреды, твоих вложенных ожиданий и того, что ты читаешь, и вообще, — и вот как-то всё оно так очень плохо становится. И начинают люди менять работу, бросают какие-то важные дела, занимаются какой-то херней, в разгул уходить, бросать жен. Это всё происходит просто нереально. Я думаю, ты можешь подтвердить это, если у тебя есть друзья твоего возраста, то очень всё как-то напряженно у вас будет или уже и происходит. Очень тяжело.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Как долго тебя штормило?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: В тридцать ноль ноль, блин, тридцать точка ноль. В 30 лет было тяжело.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Год целый?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Полгода где-то.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Полгода.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: То есть плохо было, с семьей было плохо, и слава богу, всё выровнялось, но тяжело было. Это как раз был самый, кстати, пик такой успешности моей работы, т.е. вот с точки зрения работы, всё было фантастически. Мы стали агентством №1 в Украине по биллингам, мы взяли какие-то призы, всё было очень круто, но внутри всегда всё такое вот, цунами. И да, и я и говорю, социальные сети, я на самом деле, большинство людей, с которыми так близко общаюсь, я очень рекомендую не читать ленту «Фейсбука», просто ее не читать, ходить на Ивенты, заходишь Ивенты, новости друзей, ты можешь пойти друзья поблизости, написать кому-то в чатике: «Давай встретимся», посмотреть Ивенты, сходить на какую-то лекцию, это прикольно, все равно хоть их дохера, но это круто, ходить куда-то и с кем-то общаться. И ходить на странички, вот если тебе нравится LIVE.LOVE, ты ходи, посмотри, что они пишут, нравится мне «Ногибоги», я захожу на сайт «Ногибоги» и его читаю.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: В общем RSS потребление.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Только выбор еще более такой выборочный, т.е. что у тебя в голове сидит, твой first choice, т.е. что ты помнишь, туда ходить, чего не помнишь, не тащи с собой этот багаж, не тащи с собой этот чемодан, который напихался чем попало. Я занимался пейнтболом когда-то спортивным — зачем мне сейчас читать пейнтбол, если он мне неинтересен. Занимался триатлоном — сейчас не хочу читать про триатлон. А если бы я читал ленту «Фейсбука», это была бы вот бесконечная… триатлон, пейнтбол, киберигры какие-то. Я этого не хочу сейчас. Меня интересует бизнес-вещь, мне нравится вот этот любительский спорт, который я вижу, называю любительским, и нравится туризм, и нравятся какие-то вещи новостные, которые я читаю на сайтах, которые я выбрал. Потому что лента «Фейсбук», откровенно тебе скажу, делает меня крайне несчастным, потому что мне кажется, что все какие-то, сука, молодцы, а я, со мной что-то не так. Но потом я встречаюсь с человеком…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И задаешь пару вопросов…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, с друзьями особенно. Ты, когда начинаешь смотреть, что у него произошло, он говорит: «Чувак, пиздец, ты прикинь, что со мной случилось». Оказывается, что вся это его прекрасная история жизни — это всё фейк вообще полный. И у меня таких очень много примеров. Естественно, не буду называть, потому что это очень личное. И надо перестать вовлекаться в чужую жизнь и перестать себя проецировать через призму чужих успехов, потому что успех — это 20% того, что на самом деле имеем, а всё остальное — это то, что мы не рассказываем, то, что мы держим в себе. Как-то так.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Согласен. Мне очень не нравится то, что делает Instagram с современным обществом.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, абсолютно.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Все эти молодые сотрудники приходят к тебе на собеседование. Они сразу хотят зарабатывать много и все такие успешные, все путешествуют, кто в Норвегии, кто в Индии, кто в Италии.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Вот, да, они ложные ожидания. Так и есть.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И никто не видит изнанку, т.е. все видят, там, я поеду в отпуск, я буду публиковать какие-то фотографии из Индии, да, но никто не видит изнанку, когда я до ночи…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: А еще есть растянутая публикация, когда девочка съездила в Индию, потусила там 2 недели, а потом она реально хреначит 3 месяца эти фотки и всем кажется, что она в этой Индии просто зависает, то безлимитные бассейны, как это, без…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: На крыше.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Не помню, как-то называются, такое у них название есть. То бассейны, то она где-то Ашраме, ее гуру за ручку держит, то она раскрасилась хной на Холи празднике, и всё это бесконечно, и людям кажется, что с ней постоянно это происходит. Вот прям каждый день, блин, новое открытие, а она побегала, нафоткалась, покаталась на какой-то тачке, в такси пофоткалась, и просто, блин, раскладывает это вот так, и все думают, что это просто ее жизнь фантастика, а на самом деле это она рыдает в подушку, там, знаешь, там, не знаю, вибратор ее лучший друг и телефон у нее вообще галимый, она у подруги его просто берет, чтобы пофоткать, потому что денег нет на хороший.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Не обязательно даже всё настолько плохо, но просто у нее тоже в жизни есть…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Бывает. Чаще всего именно настолько плохо.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Это из тех, кто публикуют так?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, да.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Так, массово, да?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да. Социальные сети очень сильно искажают ощущение людей от жизни и мое мнение, что надо просто уменьшать это потребление, нужно больше peer-to-peer. Мы как-то стали очень всё вещать. Ты знаешь, у национальностей, типа, бразильцев или… вот, есть такие национальности… я был на конференции тут недавно по мультикультурализму вот такому в маркетинге, и там рассказывали, как кто живет, как кто потребляет контент, и на самом деле вещательных наций, которые… ну, условно говоря, ты делаешь пост в «Фейсбуке», какой у тебя уровень доступа ты ставишь по дефолту?

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Я ставлю всем.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Public. Так вот на самом деле очень мало на Земле наций, которые делают всё Public. И в уровне счастья самые счастливые те, которые не вещательные. То есть мы вещаем, мы хотим всем всё рассказать. А, допустим, очень счастливые какие-нибудь бразильцы, они просто делают для выбранной группы в 5 друзей и фигачат, т.е. в Instagram они делают Stories не Public, а делают Stories… там есть такое Close Friends. А я этим даже не пользуюсь.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть это какой-то Snapchat?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Такой Snapchat, да, т.е. ты постишь для 5 человек.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Как раньше ты присылал фотографии друзьям на email.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Есть у меня 5 братанов, вот 5 братанов, я им post’у свои Stories, как я с тобой беру интервью, а не всему миру вокруг. И это как бы круто.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Ты знаешь, я в последнее время стал меньше публиковать в «Фейсбуке», я активно думаю по поводу того, что в какие-то моменты мне хочется или анонимный профиль в «Фейсбуке», потому что ты опубликуешь, это прочитают клиенты, это прочитают сотрудники, к тебе придут с какими-то вопросами, они прочитают то, что они увидели, а на самом деле ты имел другое.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, так и есть.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И ты в какой-то момент или анонимный, или не публиковать совсем, обсудить с друзьями на кухне, за бокалом вина, или вообще не публиковать.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Вот у меня сейчас из-за того, что мы занимаемся… вот, у меня много клиентов, скажем, разной физической формы… Раньше я был окружен такими спортивными людьми и мне сказать что-то про… шутка про толстяков заходила всегда на ура, это было очень весело. Сейчас у меня разные люди. Они заходят полными с становятся такими, нормальными, и это такая уже тема тонкая, и я узнал новый термин. Он называется body positive. И я так смеялся, т.е. это термин, который описывает в американской новой этой культуре толерантности явление такое, что… т.е. body positive — это человек, как бы он не выглядел, ему типа зашибись. Толстый, рыжий, без глаза, да, пофигу, я в своем теле прекрасен. Вот прочитал про body positive и у меня родилась очень искрометная шутка, которую я сейчас не хочу произносить, но я ее написал и потом думаю, fuck, но сейчас же каждый поймет свою тему — кто-то подумает, что я над ним смеюсь, второй подумает, что я какой-то сексист, третий… и так оно, кстати, один раз и получилось, когда я публиковал какую-то тему, что женщин в публичной компании в Америке нужно одну в совет директоров, женщина должна быть одна, а я привожу пример, говорю: «У меня в «Лайфхакере» 5 партнеров, нас пятеро, и у нас ни одной женщины, а вот в LIVE.LOVE нас трое и у нас прекрасная женщина, Наташа Емченко. И это никак не зависит от того, что у нее, там, в штанах, да, там, у него. Это просто, потому что она нужна, она стала партнером, она наш… она член совета директоров, и вот вся логика». И, блин, на меня налетели, короче, феминистки. Это было очень больно, т.е. меня вынесло в такие слои ненависти, что я не ожидал, что я сказал какую-то гадость, и теперь я уже фильтрую базар, потому что себе дороже.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да, люди читают вообще своё.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Своё. И каждый считает про себя, т.е. он считает, что, наверное, ты про него написал, а это неправда, ты написал про себя.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Но в какой-то момент, когда ты меня забанил на «Фейсбуке», я подумал, это потому что я тебе в личку написал критику.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, пользуясь случаем, не знаю, в какую камеру говорить, пользуясь случаем, про баны на «Фейсбуке», для меня баны на «Фейсбуке» — это вообще инструмент, это не отношение к человеку. Это когда человек пишет то, что противоречит текущим моим убеждениям, я могу спокойно забанить даже близких друзей, только для того, чтобы остыть и, возможно, потом человека разбанить. Я тебя разбанил?

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Да.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Видишь, как круто. Вот, и всё. И для меня это просто инструмент, чтобы я не заводился, потому что если я ввяжусь в драку, то я себя не остановлю.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть если ты начинаешь сильно резонировать на чьи-то посты…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Видимо, ты меня очень сильно зацепил, я сейчас не вспомню, в чем было…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Или там еще что-то, ты вот просто, чтобы совсем его в ленте не видеть, даже он никак не попадался, ты его банишь на какое-то время.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, он причинил мне какое-то неприятное ощущение, я его забанил, потом по-тихому отбанил и как-то у нас снова… он подписался и я подписался. И мы так, типа, вроде как связаны.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: То есть ты так чистишь свое информационное пространство от каких-то вещей, которые тебя цепляют.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: У меня эта привычка появилась в 2014 году, когда я был главным редактором российского издания и вполне себе считал уместным употреблять слова «ватник», «путиноид», «тролль» и так далее. И поток ненависти, который я испытал, причем у меня страшные были сообщения, прям очень страшные, т.е. угрожали, говорили, где я живу, говорили про моих детей, как он ходит, мы его, там, поймаем, и это было очень страшно, и в тот момент я понял, что надо, блин, себя, короче, строить заборы вокруг себя. Сейчас я так не думаю, но иногда применяю эту методику, потому что некоторые люди меня, действительно часто попадают в ленту, они меня бесят, все их вокруг меня любят, а мне не нравятся, я его просто чик и его нет. Правда, бывает, захожу в комментарии, а там, типа, кто-то кому-то отвечает, я не вижу кому, я не понимаю, что написано, а потом думаю: «А, блин, чувак, ты же забанил его».

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Слушай, а вот эта вот история политическая, что СМИ на домене России, что там закончилось?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Ничего. Ты удивишься, а ее никогда не было. Почему-то нашего ресурса это никак не коснулось. Скажем так, 2 сумасшедших городских 3 было, конечно, врывается и просто…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Просто вот это вот, почему не на украинском языке — эта тема, которая, мне кажется, что она всех должна была коснуться.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: У нас было 2 таких запроса в LIVE.LOVE за все время, почему наши коммуникации не українською мовою. Я объясняю просто. Есть целевая аудитория, у нее есть признаки. Эти признаки могут касаться пола, возраста, языка и так далее. Текущая целевая аудитория почему-то, я не знаю, почему и не хочу знать, говорит на русском языке. На наших тренировках все говорят на русском языке. Почему я должен говорить с ними на украинском, я не понимаю. Когда меня обяжет закон, я это сделаю, чтобы бизнес-коммуникации только українська мова. Я приду и буде в мене дзеркало українською мовою. Пока нет у меня этого запроса, нет этого обязательства, я не буду этого делать, потому что мои решения принимаются, исходя из бизнес-логики. Она сейчас не за украинский язык, сорян. Никак это… я не готов, т.е. я же не министр пропаганды и культуры, я не могу толкать идеи, которые не приносят мне деньги, потому что они кончатся, я умру. Мне надо держать, что еще 3 человека на зарплате, чтобы вам было приятно троим? Как-то это не крутовато. Вы не так важны, как вам кажется.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Согласен. И на самом деле, как бы, если бы на это был такой запрос, если бы ты мог сейчас знать, что ты запустишь украиноязычное СМИ или медиа и вот эти вот все люди, которые рассказывают, что они у тебя не купили, потому что ты не на украинском языке, а вот как только, так они купят, они не покупают.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Есть простой пример. Я не знаю контентных проектов не политического толка на украинском языке, которые стали достаточно большими, чтобы я про них сейчас вспомнил. Вот не могу вспомнить. Я знаю, какой-то Inspired есть сайт, но, по-моему, он меньше, мельче зернышка в масштабах страны потребляющей интернет. Я честно, я не знаю проектов на украинском языке, не политических повторюсь, которые бы как-то…

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: И не спонсируемых политиками, чтобы в нужный момент…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Я не знаю, я не готов быть первым здесь. Sorry. Моя работа — деньги зарабатывать и культуру строить, а не заниматься, блин, пропагандой языковой. У нас для этого есть министр Стець, или как его, там, пусть он занимается этим, и всё, и будем рады. Спасибо.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Пришло время обсудить подарки. После передачи я тебе передам лучший в мире Travel адаптер для путешествий.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Классно. Мне, кстати, очень надо, потому что я сейчас буду очень много ездить.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: В этот момент я обычно спрашиваю про подарок для тех, кто напишет комментарий на YouTube или чего-нибудь сделает.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: А что они в комментарии напишут? А пусть они придумают… Я знаю, какой… Я придумал. Пусть они напишут, какое направление, т.е. они могут посмотреть на сайте golive.love, наш сайт, извините, что он такой убогий, он тоже переделывается, это просто было не до этого. Чтобы они посмотрели, какие у нас есть направления и придумали нам новые направления, в которых мы могли бы преуспеть. Например, нам предлагали люди фехтование, оказался офигенный спорт, просто нереальный крутой. Предлагали нам скорочтение и массу вещей. Предложите самый интересный набор, возможно, вариантов или какой-то неожиданный, не шутливый, а именно прикольный, чтобы я подумал действительно, что: «Блин, точно, чувак, это же классное направление». Спортивное, не спортивное, любое. И, возможно, даже детские программы. У нас есть детское плавание, поэтому можно для детей что-нибудь интересное. Подарок. Давайте так, 4-недельная программа по бегу от LIVE.LOVE, со стартом где-нибудь, который будет.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Круто. Сколько она стоит, если ее покупать?

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Она стоит 4800 гривен.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Порядка $200, чуть меньше.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Круто. Ребята, пишите в комментариях на YouTube, какое направление нужно добавить LIVE.LOVE для их достаточно такой средней плюс аудитории или их детей, которое помогло им дальше тусить этих ребят, которые хотят не только заниматься спортом, выбегать из 3 часов, но и классно проводить время. И Слава выберет среди всех ваших комментариев того, кому достанется месяц занятий.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Да, в комментариях с удовольствием поотвечаю. Я, кстати, очень люблю отвечать на комментарии в YouTube. Мне как-то нравится. Вопросы задавайте смело.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Если у кого-то бомбанет, кому-то не понравится, что мы провели интервью…

СЛАВА БАРАНСКИЙ: С удовольствием. Это даже лучше.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: …не на украинском языке. Спасибо, что приехал, выделил время.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: Спасибо за приглашение.

РОМАН РЫБАЛЬЧЕНКО: Ребята, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, колокольчик, вы же знаете, обязательно надо их ставить, чтобы первыми узнали о выпуске нового «ПРОДУКТИВНОГО РОМАНА» и не только. Оставляйте комментарии. Они заряжают нас делать новые выпуски и они заряжают YouTube показывать наши выпуски другим людям, поэтому это крайне-крайне важно. До новых встреч. Пока, пока.

СЛАВА БАРАНСКИЙ: До свидания.[/emaillocker]